Телевидение

Стройная, привлекательная женщина лет сорока или пятидесяти была "Асениэт, весьма влиятельной женщиной в министерстве обороны Турции". Женщина распутно улыбнулась Фартингу, от чего у него по спине побежали мурашки.

- Встреча с вами, сэр, такое важное событие. Я сожалею только о том, что слишком стара, чтобы рожать от вас детей.

"Ну вот и славно, не судьба", - подумал Фартинг.

В этой женщине было что-то сильно манящее. Но более сильный озноб пробежал по его спине, когда он заметил, что Карен, четырнадцатилетняя девушка, тоже ухмылялась ему и только один раз очень быстро провела рукой между ног. Фартингу показалось, что у него в животе внезапно закрутились змеи. Саед ухмылялся.

- Мистер Фартинг не верит ни в законность нашего братства, ни в силу родословной его и его дяди.

- Тогда предлагаю исправить эту поспешность, - сказал Кирилл, а затем вынул из куртки маленькую коктейльную вилку.

- Ублюдок! - закричал Фартинг.

Сзади Уолтер моментально всадил в него с полной силой кулак, и вдруг Фартинг беспомощно обмяк на стуле.

Саед продолжал:

- Если вы откажетесь пить этот стаканчик крови, Кирилл выколет вам глазное яблоко своей вилкой, а если вы не верите, что он способен на такое...

Саед снова достал свой мобильный телефон и открыл видеогалерею, а затем поднёс её экран к глазам Фартинга. Фартинга чуть не вырвало.

- Вы, чёрт возьми, психованные куски дерьма!

На видео Кирилл медленно выкапывает глазное яблоко из черепа человека. Хуже всего было то, что жертвой была маленькая девочка, даже моложе Карен. Из телефона донёсся визг, как у чайника; Фартинг подозревал, что этот звук будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

- Больные подонки... - Фартинг больше не мог даже кричать.

- Итак, мистер Фартинг, - продолжил Саед. - Что будем делать?

Коктейльная вилка зависла.

- Просто сделай это, Фартинг, - умоляла Мэл. - Эти люди не шутят. Не порти себе всё. Просто... выпей, - и затем она поднесла пластиковый стаканчик к губам Фартинга.

Вся предусмотрительность, казалось, рухнула в голове Фартинга. Он не мог сообразить, что собирается сделать.

Он просто сделал это.

Мэл наклонила стаканчик, наполнив рот Фартинга кровью. Он почувствовал солёный железный взрыв нездорового вкуса. Затем он поморщился и сглотнул.

* * *

При дворе Чингисхана было обычным делом подвергать пыткам недоброжелателей, захваченных в плен иностранных генералов и врагов государства, пока они выставлялись на всеобщее обозрение. Избитый, бородатый, обкусанный блохами мужчина был связан, как длинная посылка, и лежал на боку на деревянном столе. Несколько солдат хана крепко держали пленника, когда дымящийся тигель опрокинули, а затем в ухо заключённого залили расплавленный свинец. Заключённый сопротивлялся, но быстро успокоился, содрогаясь от того, что расплавленный металл проглотил его мозг изнутри.

Однако рядом с ним были установлены два деревянных столба высотой в шесть футов и друг от друга примерно в четырёх футах. Образовав, так сказать, человеческую паутину, между столбами была обнажённая женщина, подвешенная вниз головой, её лодыжки и запястья были привязаны к столбам так, что её тело образовывало X-образную форму. Её тело напряглось и согнулось, когда она взревела, но, увы, звука её криков не было слышно. Была только гробовая тишина. Подошли двое солдат, каждый из которых держал L-образный инструмент, похожий на ложку, оба из которых были введены во влагалище женщины; затем каждый мужчина тянул свой инструмент, и этого было достаточно, чтобы открыть влагалище женщины настолько, насколько это было возможно. Затем мрачный монгольский металлург принёс ещё один тигель, только этот был наполнен расплавленным серебром, которое имело гораздо более высокую температуру плавления, и с непревзойдённым мастерством он медленно вылил содержимое тигля в открытый половой орган женщины. Выражение её лица и дрожь её тела не поддавались описанию, и все зрители, включая человека в драгоценностях и коже, которым был сам хан, наблюдали с довольной улыбкой.

Индейцы команчи были всадниками-кочевниками, которые считали, что единственный способ должным образом защитить себя - это убить всех людей, которые не были команчами, не только английских поселенцев, испанцев и французов, но даже других индейских племён, которые приблизились к ним, и их опыт пыток был хорошо отточен как на белых мужчинах, так и на коренных американцах. Потенциальные поселенцы путешествовали по южным равнинам только для того, чтобы их приветствовали участки земли, на которых людей раздевали и привязывали к земле. Им отрезали губы, уши, носы и веки вместе с гениталиями, эти раны немедленно прижигали факелами, чтобы заключённый не истёк кровью, а если этого было недостаточно, жертву заставляли есть его собственные сырые яички. Другими словами, это была визитная карточка команчей: приди на нашу землю, и с тобой произойдёт то же самое.