Телевидение

Тот шестой ребёнок, маленькая девочка, всё ещё жива.

"О, ну, я ничего не могу с этим поделать", - понимаешь ты и продолжаешь резать.

Ты уже другой человек. Пока ты ощупываешь в лесу мёртвую молодую женщину по имени Линда, ты довольно уныло вспоминаешь о том, что было в прошлом месяце. Её звали Джони? Или нет, Карен? Ты не можешь вспомнить. Ты пробрался в её подвальную спальню, сломал столбик кровати и ударил её им по голове. Потом ты пытался её трахнуть, но... Не получилось. Ты слишком нервничал? Твой член просто висел там, как маленький головастик, и ты представил - хотя передняя часть головы Джони была разбита - тебе показалось, что она смеётся над тобой, смеётся над твоим бессилием.

"Ну, чёрт с ней", - подумал ты, и решил, что если ты не можешь трахнуть её своим членом, ты будешь трахать её столбиком кровати, и ты отлично с этим справился.

Это разорвало её внутренности, но это было хорошо. И ты всё равно смеялся последним, потому что Джони каким-то образом выжила, но как инвалид с повреждённым мозгом. Это то, о чём ты думаешь, когда работаешь над следующей, Линдой. Ты видел её в "Данте", выпивающей со своими суетливыми подружками, и сразу понял, что должен заполучить её. Ты последовал за ней до дома, подождал, пока все уснут, затем ворвался через боковую дверь и избил её, сильно, но недостаточно, чтобы убить. Дерзкий, ты донёс суку до машины и погнал её по горной дороге в лес, где ты её и задушил, раздел и поиграл с её телом. Ты щупал её пальцами, ласкал её мёртвые груди, лизал языком её мёртвый рот. Ты не был так взволнован со времён той восьмилетней девочки, которую ты убил и изнасиловал, когда тебе было четырнадцать, маленькой девочки - разносчицы газет.

Но ты не мог допустить, чтобы эта смеялась над тобой, не Линда, поэтому ты отрезал ей голову ножовкой DeWalt и приподнял голову с широко открытыми глазами, чтобы она могла наблюдать, как ты трахаешь её тело. На этот раз ты уже был твердокаменным, когда погрузился в неё, и это было восхитительное чувство, когда ты кончил внутрь. Но другие оргазмы были намного более восхитительными, когда ты возвращался в течение следующих дней, чтобы трахнуть её труп ещё немного. На самом деле, нет лучшего ощущения в мире, чем кончить в мёртвую "киску". Тебя зовут Тед, и в будущем ты оставишь в этом же месте ещё много тел и ещё много голов...

И когда Фартинг проснулся, он почувствовал, что тонет в чёрном, гнилом зыбучем песке и вони трупов дорожных убийств на солнце. Отвращение заставило его рот открыться в судорожном вдохе, и он был уверен, что его стошнит прямо здесь, в постели, пока порыв не был отвлечён звуками чьей-то рвоты. Он взглянул направо и увидел, что это Мэл свисает с края кровати и громко рвёт. Один порыв за другим. Один порыв за другим... В этот момент Фартинг почувствовал себя отвратительно: он был твёрд в паху, и было достаточно доказательств того, что он либо неоднократно мастурбировал, либо эякулировал во сне. Когда Мэл снова поднялась, она уставилась на него налитыми кровью глазами и ярко-розовым лицом, на губах у неё была рвота.

- К чёрту, Фартинг, - прохрипела она. - Ты снова всё это видел?

- Да! И в этот раз было хуже всего!

Фартинг упал на подушки.

"Да, так и было".

- Кстати, так тебе и надо. Ты та, кто сказал, что для меня большая честь видеть то, что видел сам дьявол, - а затем он действительно рассмеялся.

- Да? Ну, я была неправа. Я должна выбраться из этого дерьма. Я слишком глубоко...

- Но ты не можешь выбраться, не так ли? Не с этим животом, полным ужаса, так же, как и эта беременная четырнадцатилетняя пизда. Вы обе настроены на долгосрочную перспективу, как и я. Но я нужен этим придуркам. Будут ли они действительно нуждаться в тебе и Карен после того, как вы сбросите этих детей?

Единственным ответом Мэл был её открытый взгляд. Теперь Фартинг чувствовал себя двумя людьми, двумя разными людьми, слившимися воедино: один, скучный, нормальный болван, который был потрясён всем этим, и, наоборот, оккультный сексуальный социопат, сумасшедший, психически связанный с принцем Тьмы. Он смотрел на её голые ноги, большой живот и сиськи, упирающиеся в чёрную футболку, и снова вернулось желание трахнуть её, но на этот раз засунуть член в её "киску" и постучать в дверь этой злой крошки.

- Нет, - сказала она с ненавистью в глазах. - Я не буду снова проходить через отжим, не сегодня, ты извращённый ублюдок.

"Да, наверное, я извращённый ублюдок", - согласился он.

Ему нравилась Мэл, но как он мог любить её и одновременно так сильно ненавидеть? Иногда было так приятно просто ненавидеть всех. Он встал и выглянул из-за занавесок, удивившись, что уже вечер.

- Блять, мы проспали всю ночь, а потом полдня. Скоро сумерки. Наверное, нам лучше подготовиться.

А потом он пошёл в душ.

* * *