Television Romance

И Минджун до самого позднего вечера ругался, покрывая Ханыля благими матами; Йесон кусал губы, обдумывая их план действий и занимаясь заполнением анкеты для фестиваля, потому что это нужно было сделать уже в кратчайшие сроки, но он никак не мог сосредоточиться, в конце концов оставив её на столе с незаполненной графой «количество участников». Соно пытался выучить новый ритмический рисунок. Кёнсун сидел на пороге гаража и со стеклянными глазами вглядывался в асфальт под ногами. Сердце даже спустя пару часов не прекращало колотиться в висках.

Минджун плюхнулся рядом с ним на пол, когда время перевалило за девять, и солнце спряталось за горизонтом из миниатюрных коттеджей, а на улице сгустились сумерки; зажглись лампочки высоких фонарных столбов, расставленных по периметру. Внутри гаража Йесон включил неяркий свет. Минджун накинул на Чхве свою лёгкую куртку, потому что вечером всегда сильно холодало, и от дневного зноя ничего не оставалось, будто его никогда не существовало; Кёнсун криво улыбнулся ему и продолжил сверлить взглядом дырки в фундаменте дома через дорогу.

– Я мог бы дать ему по его смазливой роже, – сказал вдруг парень, и Кёнсун перевёл пустой взгляд на него, потому что знал, что он не мог бы. – А ты меня остановил. Зачем? Он тебе понравился?

Кёнсун фыркнул.

– А ты бываешь тупее, чем обычно, – ответил парень, и тот толкнул его в плечо.

– Нам нельзя его трогать, – присоединился к беседе Соно, садясь справа от Кёнсуна на пол и вытягивая недлинные худые ноги. – Он сказал, что у его отца есть компания. Если есть компания, значит, есть и власть. – Парни похлопали ресницами, глядя на него. Соно закатил глаза. – Боже. Вы такие тупые. Думаю, именно из-за этой власти Мистер Д. так о нём печётся. Я думаю, его отец теперь член попечительского совета и будет инвестировать в школьную казну, если, конечно, он уже не сделал это.

– Богатенький сынок, – протянул Минджун и, поставив руки за своей спиной, упёрся ими об пол и чуть наклонился назад, всматриваясь в вечернее небо. Звёзд ещё не было видно, так что, Кёнсун думал, он просто размышлял. – Чертила.

Соно поправил на голове маленькую бордовую бини и достал из кармана своего объёмного чёрного блейзера пачку дорогих сигарет с кнопкой, которые с завидным бесстыдством своровал у матери, и протиснул одну из них меж губ. Парень нахмурился, поджёг сигарету и глубоко затянулся, после чего выпустил белую глыбу дыма из носа и закрыл глаза. В их группе, кроме Соно, никто больше не курил – по крайней мере с таким постоянством, – и он считал это одной из своих фишек, а ещё курение помогало ему привести нервы в порядок, так он говорил. Кёнсун не знал, из-за них или нет, но он был самым спокойным человеком из всех, кого Чхве встречал в своей жизни; ему было глубоко плевать на всё и на всех, кроме, разве что, «Романа из телевизора».

– Горько, – прошептал он, разрушая повисшую тишину. – Надо менять.

Даже если ему переставал нравиться какой-то вид сигарет, он всегда докуривал пачку до конца. Он не слыл расточительностью. Но если ему нужна была какая-то дорогая вещь, будь то новая краска для волос или пара кед с умопомрачительным дизайном – Соно просидел бы на одной крупе месяц-другой, но купил бы необходимое.

– Или бросить.

– Нет, это слишком просто. Найти действительно твой сорт сигарет – это задача, к решению которой нужно долго идти, перепробовав кучи дерьма. А бросить – дело одного дня. Если ты, конечно, не слабак.

Кёнсун приобнял его, кладя на его узкое плечо голову, и Минджун сделал то же самое с Чхве; позже Йесон сел со стороны Минджуна, потому что его бесил запах сигарет, и присоединился. Они были похожи на домино, и их первое звено даже не собиралось падать, поэтому они чувствовали себя в безопасности.

В вечернем сентябрьском воздухе плавал дым, медленно растворяясь в безветренной улице. Они то и дело тяжело вздыхали по очереди, но никто больше не проронил ни слова. Наступали тёмные времена. Они не были уверены, что справятся, не были уверены, что смогут отстоять частичку «инди» в их инди-группе. Они проходили за четыре года через большое количество разных ситуаций, они были и на грани распада, и в секунде от ошеломительного успеха, который в конце концов просто выскользнул прямо из их шершавых пальцев. Они проходили через пресловутые стычки интересов, ссоры, нападки со стороны безмозглых подростков, которым их музыка не нравилась. Они проходили через депрессию и творческий кризис.

Но они ещё никогда прежде не проходили через Кван Ханыля.

Two. You and I haven't got it television romance