Television Romance

– Он сказал, у него какие-то проблемы с водонепроницаемостью кузова. Ему нужно проверить сейчас, чтобы потом не было неприятностей.

Кёнсун хмыкнул – сделал вид, что понял, какие неприятности могут случиться, хотя по факту ничего в машинах не смыслил. Ханыль закончил со стеклом и убрал тряпку обратно в багажник, вытирая руки влажной салфеткой из бардачка.

– Я могу тебя подвезти, если хочешь, – предложил Ханыль.

Кёнсун приоткрыл рот и покачал головой. Он бы не выдержал такого же давления, какое испытал прошлым вечером, сидя в машине с Ханылем наедине.

– Я на автобусе.

– Уверен? – Ханыль сел на водительское сиденье и открыл пассажирскую дверь, убрав телефон. – Я довезу быстро и с ветерком.

Кёнсун почувствовал себя опять какой-то школьницей. Красавчик с класса предлагает подвезти до дома. Куда Кёнсун вдруг попал? Он конечно был уверен в том, что их с Ханылем не ждут страстные поцелуи и совместный закат, как это обычно случается с девчонками, запрыгивающими в машины для того, чтобы их подвезли, но ему всё равно было как-то странно. Но он всё же согласился. Если Ханыль обещал «быстро и с ветерком», то это было явно лучше автобуса с его «медленно и в духоте».

Кёнсун сел и пристегнулся, а у Ханыля опять позвонил телефон, и ему пришлось взять трубку. Он снова был взбешён, Кёнсун чувствовал это каждой клеточкой своего тела, потому что Ханыль только изредка мычал и бросал «да» каждые пять секунд; когда разговор закончился, Ханыль кинул телефон в бардачок и уткнулся лбом в руль, переводя дыхание и пытаясь успокоиться. Кёнсун не был уверен, что ему нужно было делать, так что он слегка коснулся руки парня, и когда тот его не оттолкнул, Чхве полностью положил ладонь на крепкое плечо. Ханыль со стоном разочарования выдохнул.

– Эй? Может, ты всё-таки домой?

– Нет, туда я точно сейчас не сунусь, – пробормотал Ханыль со слабой усмешкой, всё ещё не поднимая головы.

Кёнсун пожевал губы. Возможно, он будет жалеть об этом до конца своих дней, он подумал, но всё же сказал, прежде, чем полностью решился:

– Можешь посидеть у меня, пока не успокоишься. Мне всё равно нужно домой.

Это предложение было странным в голове Чхве, и оно не стало менее странным произнесённым вслух. Ханыль, помедлив, повернул голову к Кёнсуну, и тот пожал плечами. Ему на самом деле было бы всё равно, если бы Ханыль отказался, но Кёнсун подумал, что это было бы неплохим шансом узнать Квана лучше, спросить его про канал на «Ютубе». Он бы мог позвать его завалиться в кафе, например, или ещё куда-то, но Кёнсуну правда нужно было сделать доклад по истории, так что ему просто необходимо было добраться до дома в ближайшее время.

– Эм, – Ханыль выпрямился, глядя Чхве в глаза, и рука того опала с сильного плеча. Лицо Кёнсуна не выдавало никаких эмоций, а Ханыль был немного удивлён.

– Если не хочешь, всё в порядке, я же тебе не переспать предлагаю, – хихикнул Кёнсун, потому что Ханыль и вправду так выглядел – так, будто его зовут на «чай» после свидания.

– Нет, я… – Ханыль прочистил горло, бегая глазами по панели управления. – Я не против. Я просто не ожидал. Думал довезти тебя до дома и потом просто несколько часов потерять где-нибудь ещё.

– У меня есть снеки и булочки с корицей, – сказал Кёнсун. – И ещё коктейли. Они сладкие и девчачьи, но мне нравится.

Ханыль заискрился от радости.

– Я обожаю сладкое.

Так они заскользили по влажному асфальту прямиком домой к Кёнсуну, и дневной осенний воздух приятно пах сыростью и тепло обдувал их в открытом автомобиле; Ханыль включил радио и весело подпевал каждой чёртовой попсовой песне, которую только ставили, и Кёнсуну почему-то от этого было так смешно, будто они дружили уже целую вечность, это чувствовалось знакомым и привычным. Чхве на время забыл о своих рассуждениях о том, кто такой Кван Ханыль и чем он опасен. В голове было пусто.

Они припарковались на улице у дома Кёнсуна, и машина его матери, небольшой седан цвета металлик, всё ещё стояла на парковке. Дом у Кёнсуновой семьи был небольшой, у них даже не было гаража; он был с серой облицовкой, белыми каёмками по крыше и грязно-белым деревянным крыльцом, у которого по бокам стояли глиняные клумбы с цветущими фиолетовыми гладиолусами. Дорожка, вымощенная гладкими камнями, узким ковром вела к дому от самой дороги, разрезая пополам зелёное полотно короткого газона. Кёнсун стриг этот газон раз в неделю по вторникам летом, и теперь ему нужно было делать это только раз в четырнадцать дней.

Ханыль неловко снял обувь, повторив за Кёнсуном, стоя у выхода, и начал осматриваться. Помещение было залито оранжевым солнечным светом, лучи лились из небольших стеклянных вставок коричневого цвета над входной дверью. Кёнсун крикнул, сообщая, что пришёл домой; справа, со стороны гостиной доносился звук работающего телевизора. Через мгновение в проходе появилась мать Кёнсуна, невысокая женщина лет сорока пяти, и Кёнсун обнял её, стараясь не дышать, боясь, что от него всё ещё несло перегаром.

– Здравствуйте, – неловко улыбнулся Ханыль, стоя на коврике у входа. Кёнсун закатил глаза.