Tell me "I know" (СИ)

Замолкает, словно ждет какого-то комментария с моей стороны, но я лишь коротко киваю, ожидая продолжения. Пожимает плечами, переводя взгляд на огонь костра, горящего в наспех сложенном их осколков камней очаге, и некоторое время молчит. Потом вздыхает:

– Когда какое-то чувство заполняет большую часть того, что ты есть… уничтожение души приводит к тому, что именно оно первым попадает под удар. Я не понял этого сразу… а когда понял – пожалел, что мое тело не оказалось чуть более крепким. Тогда я успел бы уничтожить душу полностью, а не просто выжечь из нее куски. И Флеметт нечего было бы вытаскивать из Тени, – он стискивает руки в кулаки, и кусочек хлебца, что он держал на ладони, рассыпается крошками. Лет хмыкает и губами собирает их с кожи, – А осознал я это лишь когда нашел Зева. Когда не ощутил ничего при встрече – ни радости, ни удовольствия. После этого я – мы с ним – и отправились в Империум, к моему другу.

Он снова замолкает, погружаясь в воспоминания.

– Он жил в «посольских» покоях. Вне карманов. Мы виделись фактически каждую его ночь, но если для него между встречами проходил лишь световой день, то для меня – почти две недели. И я… я не скучал по нему. Мне не было горько. Иногда я сам себе напоминал усмиренного… впрочем, я был недалек от этого.

Он хмыкает – безрадостно, коротко, едко. Заново вспоминает все, через что прошел. Мне бы смутиться, что я попросил его рассказать, но мне просто любопытно.

– Я искал. Я видел, что он…ощущает мое равнодушие и не может понять, что произошло. А я молчал, только улыбался. Однажды мы с ним чуть не расстались из-за этого… И вот тогда я понял, что страх ощущать очень даже могу. И я стал искать, – смешок Лета как-то подозрительно похож на истерический всхлип, но взгляд его твердый, если не сказать жестокий. – Я перепробовал почти все. Я стал Гредом. Я вел самые темные из ритуалов. Я пытался забыться и в удовольствии, и в физической боли. Я пытался стать даже одержимым, но моя магия перетерла демона в порошок, едва он оказался в моем теле. И тогда…друг предположил, что мы движемся в правильном направлении. Просто…сущность должна быть…посильнее. Спустя пару месяцев я пришел в Храм Семи.

Он снова умолкает, и неожиданно над ним вспухает столб магической силы. Невероятный. Поразительно послушный.

Такой знакомый…

– Я не снимал с себя полномочий в Храме. Я просто не смог. Лукасан слишком крепко держался за меня – за пустоты моей души. Он сейчас – большая часть того, что я есть. – Слияние? – Боги, это просто невероятно… – Нет, – он отрицательно качает головой, – Это…странно. Жрецы так и не поняли, как это произошло. Просто в случае, если Ему будет предоставлена возможность выбора во время Воплощения, ну, скажем, на Бдении, он выберет меня. Это своего рода… мета Избранного. Он…благословил меня. Но мои чувства, они… не такие, как прежде. Они больше похожи на эмоции самого Полуночного.

Киваю, понимая, что больше он ни о чем говорить не будет.

У каждого из них – нас – своя боль в глубине души. У всех – разная, но всегда из числа тех, что приводят к самому краю. Одержимость ли, перерождение ли в демона, становление Тенью, ритуальное самоубийство или самоубийство вполне реальное как итог многих лет подготовки профессионального ассассина; слои масок, душащие настоящую личность в оковах и невозможность открыться даже тому, кого зовешь братом, слишком долгое балансирование на краю гибели под неснимаемым гнетом силы Крови… И пусть Нам слишком мало известно о Варрике и Хоу, но Мы и не сомневаемся – где-то там, в глубине, тоже скрывается надлом. Когда-нибудь Мы найдем его.

С приходом ночи вокруг растекается мелодия Древней магии. Как же давно я ее не слышал…на Тропах властвует лишь одна песня – Зов Богов. Старые камни развалин мерцают радугой переливов – они все еще помнят те времена, когда Боги рассекали небеса. Они чувствуют, что Мы рядом. Они…ждут.

Они ждут – воспарит ли мир… Потому что край пропасти уже осыпается под его шагами…

Трясу головой:

– Моя вахта – первая.

Лет только отмахивается:

– Не глупи. Я высеку пару двеомеров, меня Кардол научил на Тропах – выспимся оба. На весь отряд их силы бы не хватило, я все же не гном, но на нас двоих – как раз достаточно. – Они не тратят твою силу? – Нет, это же двеомеры. Сила нужна лишь для активации, а дальше они сами от Завесы подпитываются. Площадь воздействия только маленькая, к сожалению, и связками больше двух не держатся… Обычно мы с Зевом так ночевали – чуть что крупнее мыши пересечет периметр, эти крошки нас вполне так себе надежно разбудят.

Удобная штука. Никогда не интересовался этой стороной умений гномов…зря, видимо. Спустя десяток минут Летис заканчивает возиться со стеной и звонко шлепает по ней ладонью, разбрызгивая чистую силу:

– Ну, вот и все. Сейчас проверим…

Он делает шаг за пределы контура и сами остатки стен издают заунывный стон. Эльфик Второй довольно кивает, отмахивается ладонью – и звук стихает. Завернувшись в свое походное одеяло, он почти неслышно произносит: