Tell me "I know" (СИ)

– Тогда снега было побольше, грязи поменьше…и трупы были посвежее, – он на несколько мгновений умолкает, вскинув глаза к обломанным шпилям, – Они искали своего Командора, а нашли своего Короля. Ах, извечная драма жизни. – Не таким я представлял себе это место, – Варрик задумчиво изучает статуи, время от времени прищуриваясь. Интересно, он уже сочиняет новую главу или прикидывает, как можно разнообразить предыдущие? – И каким же ты его себе представлял, друг мой гном? – Я рассчитывал, что тут будет стелиться густой туман, затапливая разломы в земле, забитые костями, и на каждом шагу придется опасаться, что вот-вот нога провалиться в разверстую яму с гниющей плотью, а в ломаных тенях старинных стен будут мелькать волчьи глаза и издалека донесется плачущий вой… ну или, на худой конец, будет кружить с пафосным граем воронье. Кости есть… а вот со всем остальным промашка вышла. Я разочарован. – Воронье тут никогда не кружило – слишком много было Скверны, птицы и почти все звери это хорошо чуют, – Летис приближается к нам, отряхивая ладони, рядом с ним идет задумчивый Ал. – А вот волки, особенно моровые, были. Они почему-то наоборот тянутся к …такому.

Каллен хлопает ладонью по постаменту, пытаясь отчистить подпись под статуей…бессмысленное занятие. Лет, понаблюдав за ним пару секунд, вскидывает руки:

– Что ж… В прошлый раз на это не было времени, но теперь мы точно знаем, что больше никого живых нет, а значит… пепел должен унести ветер. Хотя бы так.

Костер вспыхивает с надсадным гулом, от которого, кажется, даже вздрагивают плиты под ногами, и ревущее пламя принимается пожирать влажное дерево, выплевывая в низкое свинцовое небо черный дым. Алистер потирает лоб латной перчаткой, не обращая внимания на царапины, и ты, подойдя к нему, аккуратно отводишь его руку, залечивая набухшие бисеринками крови ссадины. Он благодарно кивает, стискивая ладони в замок.

Я почему-то очень отчетливо понимаю, что мне сейчас здесь не место. По многим причинам, из которых не последняя та, что я – как бы вы не утверждали обратное – еще не Страж. А потому самое простое решение – уйти. Побродить по обломкам былого.

Так странно осознавать, что вот это когда-то была одна из величайших пограничных крепостей Империи… Неужели Иерархи действительно пошли на такое? Сознательный отказ от силы явной в пользу силы тайной? Только ли ради сохранения магии и ее традиций они решились на подобное? Стоя здесь, в этих стенах, я все больше сомневаюсь…и мой новый сосед по сознанию не спешит подсказать, не стремится объяснить…не то, чтобы я ждал этого, но все же…

Ноги сами приносят меня к дальней части крепости – костер отсюда еще виден, как и ваши силуэты против сияния пламени, но не более того. Здесь гораздо чище и суше, снег хорошо скрывает все следы прошлого. Ступени и наклонные пандусы кое-где покрыты коркой прозрачного льда, и я пару раз поскальзываюсь на нем, не заметив под тонким слоем наметенной белой крупы. Стены как-то незаметно становятся колоннадой, которая выводит меня туда, куда я, по всей видимости, бессознательно стремился, быть может, подчиняясь физической памяти тела.

От старого Храма Семи почти ничего не осталось – лишь несколько уцелевших дуг купола обломанными клыками смотрят в готовое разразиться метелью небо. Но не это главное – тут все еще ощущается отголосок их силы, тень былой благодати.

Мы укрепляли длани воинов в битвах… Мы с обнаженным мечом и кипящим огнем хранили спокойствие и процветание, угрожая всякому, кто на них покушался, стояли на неусыпной страже благоденствия и цветения жизни… Мы приходили сюда по зову тех, кто верил в Нас, наделяя их своим благословением. А сейчас это место уничтожено и осквернено во имя того, кто пришел незваным и нежеланным. Во имя веры, что извращает саму суть этого мира…

Что, теперь Мы знаем, какая участь постигнет все соборы, в которых почитают не Нас.

Каждый из них сгорит в очищающем пламени, что выжжет чужое и чуждое даже из скал и земли, на которой они стояли…

Треск лопающихся от жара каменных плит оглушает, и я с трудом смиряю бушующую одной на двоих яростью силу. Сейчас не время и не место подчиняться эмоциям, сколь бы глубоки они не были. Задерживая дыхание, восстанавливаю его ровный ритм, с каждым вдохом сбрасывая ядовитую ненависть. Нельзя распускаться. Нельзя, я сказал!

Ярость, сплетенная с мощью, отступает, как море в отлив, медленно, но уверенно. Что ж…с этим справились. Пока. Запах паленого гранита забивает ноздри – я, конечно, переборол себя, но некоторые разрушения все же учинил. С другой стороны, этому месту разрушением больше, разрушением меньше…

Пульс мелеющей силы неожиданно распадается, начиная двоиться, и я пристально осматриваюсь. Где же… Кажется там, где прежде был Альков Размышлений. Перебираюсь через обломки колонн и камни, в изобилии валяющиеся повсюду. Я же чувствую…что это? Едва уловимое эхо отзывается ломотой в костях. Где?