Tell me "I know" (СИ)

Алистер тут же становится серьезен:

– Этот ублюдок? – Именно. Именно поэтому я сам пошел в эту экспедицию. Я не хочу давать ему и его псам ни одного лишнего дня на пребывание на территории Ферелдена. Потому что от него можно ожидать всего, чего угодно. – Никогда бы не подумал, что так… не любишь наших соседей, – Лет с интересом естествоиспытателя разглядывает лучника. Кстати, я полностью с ним солидарен – это действительно весьма неожиданно. – Что бы ни сделал мой отец в последние годы своей жизни, когда-то он по собственной воле выступил против оккупантов, помогая Королю Мерику отвоевать трон. Все мы: и я, и Томас, и Делайла – были воспитаны на страшных историях о чудовищных выродках, что захватили земли наших предков. Конечно, я их НЕ люблю. А после той истории с Баронессой – не люблю вдвойне.

Ты передергиваешься одновременно с нашей Надеждой и Летом:

– Бр-р, Натан, ты нарочно об этом на ночь глядя напомнил, да? – Вы спросили – я ответил, – Хоу слишком резко дергает рукой, и Лен издает почти неслышное недовольное шипение. – Извини.

Каллен молча кивает, и снова наклоняет голову, подставляясь сильным пальцам. Что-то в его позе есть такое…детское, что ли. Только сейчас понимаю – он ведь Храмовник. Детство и юность – в монастыре, молодые годы – в Кругах, что в Ферелденском, что в Киркволльском… Он слишком мало сталкивался с внешним миром, слишком долго обитал в изолированном от прочих людей обществе…

Интересно, каково ему было видеть как те, рядом с кем он рос, кого клялся защищать, с кем наверняка делил нехитрые трапезы, превращаются в монстров? У Храмовников ведь свободы не намного больше, чем у магов – особенно у тех, кто несет службу в Башнях. И вдвойне это верно для тех, кто отличается определенной степенью доброты и честности… Многие из них в некоторых вопросах так и остаются детьми, и один из этих вопросов – как раз доверие. Но все равно удивительно – он так и не утратил этой чистоты даже после всего, что ему довелось перетерпеть…

А еще интересно, не был ли инцидент в Кинлохе одной из акций Империума. Потому что слишком многое указывает на это. После утраты памяти Хозяин не рассказывал мне об этом, но это не значит, что до того я не был в курсе. Хотя, что уж теперь жалеть. Пусть все идет своим чередом.

В этот раз я, как менее уставший, встаю на самую неприятную стражу – вторую, когда сон разбивается надвое. Однако ни тебя, ни Волчонка, ни тем более едва вылеченного Джаса я будить не буду. Ни к чему.

– Почему ты не спишь? – я перевожу взгляд на лежащего с закрытыми глазами Натанияля. Тот невольно дергает плечом, потом все же приподнимается на локте: – Кто ты? – Интересная привычка – отвечать вопросом на вопрос. Это долгий разговор и сейчас он совершенно ни к месту. – И все же? – Вот же упрямый… – Я – осколок того, что было прежде. Слишком еще маленький, чтобы стать тем, чем должно, слишком большой, чтобы оставаться тем, кем был. – Ты одержимый? – Нет. И да. Это с какой стороны посмотреть, – коротко улыбаюсь, глядя в его наливающиеся злостью глаза.

Его так забавно выводить из равновесия, чтобы он полыхнул тем пламенем, что горит в самом его сердце. Он годами сковывал себя, свою суть, слоем льда… Тем интереснее Нам будет вытащить наружу его самого.

– Ты можешь ответить по-человечески?! – Не сейчас. Спи, пока есть такая возможность. Поговорим в Кад-Аглаше. – Откуда… – Не имеет значения. Спи, тебе сказано, пока я не накинул заклятие.

Фыркает. Нетерпеливо, но задушено, однако обратно все же укладывается. Потом некоторое время смотрит на меня, но так и не решается что-то спросить, отчего тяжело вздыхает:

– Хорошо. Поговорим в тейге.

Незаметно повожу пальцами, сплетая легкую паутинку сонного заклятия, и накидываю его на Стража. Тот сразу перестает возиться в спальнике и затихает, медленно погружаясь в темную вязкость сна. Вот и отлично. А для разговоров время действительно еще не пришло. Хватит. Над Натом поиздевался, некую туманную фразу изрек… День прожит не зря. Ну, или, в данном случае, ночь. Перевожу взгляд вверх – еще совсем недавно ясное небо постепенно затягивают тучи, обещая еще один снегопад. К утру или, максимум, к завтрашнему полудню. Все слишком быстро, слишком сумбурно, события понеслись вскачь… Но вообще-то…что на меня нашло?

Дежуривший третью стражу Варрик будит нас, едва занимается рассвет, озабоченно косясь на небо. И, надо сказать, мы ему благодарны – судя по всему, снегопад начнется даже раньше, чем я полагал ночью, и спустя неполный час мы уже вновь в пути. Унылый зимний пейзаж, где на серо-белых равнинах тут и там словно ниоткуда появляются домишки, почти неразличимые за мутной пеленой снега, немного разнообразят появившиеся невдалеке тени холмов и начала взгорья, которое в трех сотнях миль к западу перейдет в отроги Морозного Хребта.