Tell me "I know" (СИ)

– Прости меня. Простите меня все вы. Я так виноват перед вами. Я втянул вас туда, откуда вам не выбраться живыми. Если хоть когда-нибудь, в этой жизни или в следующей, вы сможете – простите. Я всего лишь хотел понять, что такое жизнь без крови, без боли, без жертв…без добровольной агонии… Но в малодушии своем не вышел к вам на свет – а утянул вас к себе, в непроглядную тьму… Простите… Я так люблю вас… Я навеки прикован к вам – цепями, что крепче даже моих новых Уз… и ОН знает это…Он – чувствует… И он желает испытать жизнь смертных – как я когда-то, жаждет познать… Простите меня, я знаю, это убивает вас, минута за минутой. Простите меня – ведь я сам не умею прощать, ни себя, ни других… Простите, за то, что не уберег вас от доли, что страшнее смерти, простите… Я знаю, что слаб, но не могу этого изменить, я люблю – и боюсь потерять… простите… Волчонок, прости, что стал для тебя вечным якорем в прошлое, что напоминаю о самом плохом и тяжелом, что не нашел в себе силы исчезнуть из твоей жизни – ни тогда, когда помнил обо всем, ни теперь, когда обо всем узнал… Прости… И ты тоже, Надежда моя… моя опора… моя цель и смысл, прости, что не уберег тебя как духа, не сохранил твою суть – а ведь я мог, я знаю. Я слаб, я не хотел терять тебя, но из-за меня ты потеряешь сам себя, превратишься в нечто иное… Душу, но не духа. И кто знает, сможешь ли ты вернуться в Тень после этого, мой верный… Я так виноват перед вами всеми… И перед тобой, Душа моя, в первую очередь… Прости, что столько скрываю, что столь многое не говорю, что лгу через слово – ты и так увяз в этом глубже, чем я не пожелал бы даже врагу… Я так хочу, чтобы твой свет не угас – хочу, чтобы твой свет не угас – только не по моей вине, Боги, будьте милостивы, сберегите их… Я никогда не молил Вас, так хоть сейчас услышьте меня… Заберите меня, МОЮ жизнь, МОЮ душу…но их оставьте, не рвите их Нитей, молю…

По щекам, щекоча шрамы, стекают столь редкие для меня слезы. Что ж…благодаря вам я даже научился плакать.

– оОо –

На рассвете нас без тени смущения расталкивает похабно-ехидно ухмыляющийся Зевран, но только увидев похожие усмешки на губах Лета и Натана я вспоминаю, что вчера мы так и не озаботились замкнуть заклятие беззвучия… В глазах Волчонка, тоже это осознавшего, мелькает какое-то беззащитное, детское выражение, но Хоу, стоящий рядом с ним, успевает шепнуть:

– Мы просто завидуем.

Хазрат вздрагивает, рвано кивая, и оказывается возле Справедливости – безотчетно ища поддержки. Хорошо. Он принял нашу Надежду – полностью и безоговорочно, впустил в круг доверия. Это – самое лучшее из последствий прошедшей ночи.

Когда Волчонок тянется к своей привычной скорлупе брони, Летис перехватывает его руку:

– Стой. Довольно таскать этот хлам. Одевай Древнюю.

Фенрис передергивает плечами, но доспех берет, бросив взгляд на Зеврана, так же нацепившего полный комплект Стражей, и растягивая в руках сеть ремней. Джас вытаскивает из кожанно-сильверитового бряцающего комка поддоспешник и тунику с коттой:

– Сначала это. Потом крепежи.

Пока они разбираются с обмундированием, мы с тобой разгребаем логово, ликвидируя свидетельства совместной ночевки – нечего давать слугам лишнюю пищу для сплетен. В конце концов, нравы и мораль одной отдельно взятой ячейки-квадры одного отдельно взятого Ордена одной отдельно взятой страны – дело только самой ячейки.

– Начинаем пускать пыль? А не поздно? – твой голос тих, но я не могу не услышать. – Когда-то надо. Вы…мы, по большому счету, почти вышли из состава Ордена Ферелдена. А я в нем и не был, если помнишь – Право Мести делает меня одиночкой, как говорится, без роду без племени.

На выходе из башни нас встречает все тот же пожилой эльф, кланяясь и рассыпаясь в извинениях, из которых постепенно вырисовывается смысл – так рано господский завтрак не готов, трапезная не протоплена, а потому нас, Стражей, просит не чувствовать себя оскорбленными, что зовут в челядную, но, нет-нет, для нас специально готовили отдельно, чтобы мы чего дурного не удумали, правда, без изысков.

Натан благосклонно кивает – по большому счету, так даже лучше. Простой замковый люд – он в большинстве своем приятнее благородных. То, что оказывается перед нами в тарелках – простая, но сытная еда, и по мне так это если не вкуснее, то уж точно здоровее вчерашних разносолов, приправленных ядом интриг. Иногда…просто не хочется его хлебать, даже если это – самая изысканная из пряностей. Ты тихонько хмыкаешь, краем глаза наблюдая за Волчонком – он есть с таким аппетитом, словно и правда Новопосвященный, хотя вчера вечером едва ли доел первую порцию.

Замок мы покидаем тихо – некоторые рыцари, из тех, что стояли в дозоре ночью, прощаются с нами, салютуя мечами, да стража снова вытягивается по струнке, но ни эрл, ни тем более эрлесса так и не спустились. Не слишком, конечно, красиво…но какой спрос с Серых?