Тельняшка жизни

О людях всё. Что же о корабле? Рискну предположить: всё так и случилось. Уцелевшая полярница попала в Архангельск. То, что кромсал плавкран, местные старики и проинформированное начальство называли «Святой Анной». Та шхуна была уникумом в своём классе, сомневаться в этом не приходилось. На Севере нашем ни до 1917-го, ни после похожей не было. Ту, на которую думали, правильнее назвать баркентиной.

Строилась она по заказу Британского Адмиралтейства и состояла в списках кораблей военного флота под названием «Ньюпорт». Водоизмещением около 1000 тонн. Интересы короны распространялись, оказывается, и на арктические наши дали. Потом она кочевала по рукам, пока одна из тётушек Брусилова – Анна, нежно балуя племянника, не одолжила ему кучу денег. Как писал журнал «Русское судоходство»: «Шхуна производит весьма благоприятное впечатление в смысле основательности всех деталей конструкций корпуса. Материал первоклассный. Обшивка ледовая тройная, дубовая, шириной 70 см. Подводная часть корпуса обшита медными листами…»

Промысловые шхуны, да и любые другие, так не строились. Это всё равно что спустить со стапелей броненосец и послать с неводом побираться у природы. Для морских же комфортных прогулок весьма тяжеловата: не выдаст парадный ход.

Если в речке Лае вершилась казнь не над «Святой Анной», тогда над кем?! Ну, а до этого какое время было? Злосчастным «Челюскиным», не тянувшим на ледокольный пароход, рискнули, чтоб доказать «первость» прохода Северным морским путём. Как будто не было прошедших по нему «Таймыра» и «Вайгача».

На что следовало по-сталински начхать и забыть.

Вот те раз – остров Цесаревича Алексея! Сотрём. Напишем-ка остров Большевик. Да что там остров – Землю Императора Николая II переименовали в Северную, и все острова её радикально покраснели. Хотя от века честь дать название – за первым. В данном случае Бориса Вилькицкого тем оскорбили (и без того при ярлыке белоэмигранта, отщепенца).

При шизическом самоутверждении, и вообще беспределе, могли обнаруженную на Груманте (Шпицбергене) «Святую Анну» вернуть молчком.

Картину «Не ждали» на самом верху никто не заказывал. Поскребли затылки крайкомовцы, да и отдали находку без имени Лайскому жирзаводу. Для подсобных целей – самое то. Занималось предприятьице разделкой тюленей, истребляемых по вёснам со льдин в Белом море.

Языки, понятно, на замок. Любая информация ой как жёстко фильтровалась! И для народа, и для любителей перьями поскрипеть.

Огромнейшим Северным краем и Архангельском особо по-пещерному правили. Сколько всего порушили! На Мхах, в Холмогорах, в Лявле, на Соловках народу русского бессчётными этапами уложили! Всё шкурно свою партийную истовость доказывая.

Ключи от замков тайн рано или поздно находятся. Что на самом деле случилось со «Святой Анной»? – без срока давности. P. S.

Автор пытался зацепиться за хвост этой истории в областном партийном архиве.

Тщетно. Дела, исполненные на лучшей бумаге с чётким шрифтом хороших печатных машинок, хранят партхлам. В верхнем правом углу протоколов заседаний красуется гриф «Совершенно секретно». Обсуждали разное: влажность хлеба, назначение капитанов с помполитами, выдачу к отпуску себе пособий в размере оклада, персональных пенсий, аморалки коммунистов и т. д.

Просмотрел и папки Приморского райкома, под чьим присмотром был Лайский док. Как сказали милые, интеллигентные работницы архива, «в чём-то щекотливые дела высокое советское начальство любило решать без бумаг». Очень удобная, признаться, форма сохранения лица на перспективу.

После изучал протоколы партсобраний АСПТР и Лайского дока 60-х годов.

Чувствовалось, вели их люди простые. Говорилось там в основном о работе. Ну, ещё пьянки пытались искоренить. Рекомендовали для работы на судах дальнего плавания. Вопросы наивные. К примеру, кто к нам приехал из Индии? Сказал бы переволновавшийся:

– Слон индийский.

Посмеялись бы и… всё равно одобрительный документ для визы выдали.

Вот и в протоколе № 6 от 28 марта 1967 года вопрос к докладчику: «Никонов, имеется ли работа на летний период для плавкранов?»

Ответ: «Работа для плавкранов имеется в Лайском доке…»

В Протоколе № 1 1 от 3 августа 1967 года (фонд 865, опись 24, дело № 80 АСПТР и в Отчётном приложенном докладе:

«…Сидоров – большую работу провёл п/к «АСПТР № 2» на воронке взрыва (имелась в виду занятость зимой. – В. К.). Дисциплина в 1-м полугодии хорошая, но в начале 2-го уже много нарушений. Особенно отличился п/к «АСПТР № 2»…

«…В период навигации большая работа была проделана п/к «АСПТР № 1» по разбору перемычки Лайского дока и п/к «АСПТР № 2» по расчистке акватории в Лае. Были убраны остатки деревянных шхун. При разделке этих шхун было поднято и сдано во Вторчермет около 40 тонн чёрного лома».

Следовал любимый оборот: «Несмотря на проделанную большую работу на п/к «АСПТР № 2» проявилось грубое нарушение трудовой дисциплины, связанное с коллективной пьянкой…