Тело черное, белое, красное

– А я, скажу честно, вас сразу углядел. Да-а уж… Уж больно платье у вас приметное.

– Только платье? – кокетливо улыбнулась Ирина. Она уже успела взять себя в руки.

– Ну… – собеседник замялся, – вы тоже… привлекаете.

Ирина сделала еще глоток.

– Уж извиняйте, коли что не так сказал или, не ровен час, обидел. Не хотел.

– Отчего же обидели. Напротив. Очень даже все правильно сказали. – Ирина заметила, что непроизвольно начала говорить, подражая ему. – Мне приятно слышать было. Даже очень. Тем более от соотечественника. В Париже знакомыми уже обзавелись? – Она поискала глазами Николя.

– Откуда? Я тут всего неделю, как прибыл. Так что знакомство с вами мне на пользу. Прям подарок. – Мужчина пристально посмотрел на нее. – Вам, гляжу, полегчало. Может, еще чего надо, так вы скажите, я устрою.

– Если не затруднит, пригласите сюда вон того господина, который с вашим послом разговаривает. Скажите: супруге нездоровится, просит домой отвезти.

– Муж, что ли, ваш?

Ирина кивнула.

Мужчина пружинистой походкой направился в сторону Николя, который, выслушав его, бросил встревоженный взгляд на жену и, извинившись перед Красиным, торопливо подошел к ней.

– Девочка моя, что случилось? – воскликнул он, наклоняясь к Ирине.

– Милый, – она протянула мужу обе руки, – отвези меня домой, прошу тебя. Вон, видишь, что я натворила, – она удрученно показала рукой на влажное пятно на пиджаке стоящего рядом мужчины и перешла на русский. – Облила господина… – вопросительно взглянула на него, ожидая подсказки.

– …Серегин. Александр Серегин, – торопливо представился тот.

– Вот, облила господина Серегина красным вином, – по-французски продолжила Ирина. Серегин внимательно вслушивался и кивал, всем своим видом показывая, что все понимает. – А он в Париже всего неделю, представь, какое впечатление у него будет. Просто ужас какой-то! – Она поднялась с кресла. – Николя, что же ты молчишь? Познакомься с господином Серегиным и, уж хотя бы, будь любезен – пригласи его к нам в гости, чтобы я могла загладить свою неловкость. Вот, кстати, хоть на завтра.

Николя протянул Серегину руку и перешел на русский язык.

– Граф Тарнер. Рад приветствовать. Простите неудобство от моей супруги. И прошу к нам, – он покосился на Ирину и, широко улыбнувшись, продолжил, – завтра, к обеду. – Покашляв, Николя протянул визитную карточку. – Позвоните с утра, я объясню, как нас найти. Будем ждать. Еще раз извините, пожалуйста.

* * *

В машине они ехали молча. Войдя в квартиру, Николя наконец раздраженно произнес:

– И как это понимать? Это что, у русских женщин так принято – вести себя неприлично с соотечественниками? Или это внезапная жажда разрушений? Ну да! Красное платье естественно предполагает революционные действия! – Ирина молчала. – Между прочим, следовало бы вместе с мсье Серегиным пригласить на обед и господина Куприна!

– Прошу тебя, Николя. – Она подошла к мужу совсем близко и, страдальчески поморщившись, прикрыла ему рот ладонью. – У меня правда голова очень болит. Не обижайся. Давай завтра поговорим. Нежно поцеловав его в щеку, она прошла в свою комнату и ничком упала на шелковое покрывало.

Что ж, Николя прав. Это действительно неутоленная жажда. Жажда, которая – она теперь могла сама себе в этом признаться – мучила ее все последние годы. Жажда мести…

"Бологое, Бологое – ты далекое такое", – вдруг сложился в голове дурацкий стишок. Она потерла виски. Но стишок не захотел уходить – лишь спрятавшись на мгновение, выскочил снова: "Бологое, Бологое…"

* * *

…Ирина распахнула окно, впустив в комнату холод февральской ночи, и, завернувшись в одеяло, легла на кровать, наблюдая за причудливой игрой теней на потолке. Ветер теребил легкие занавески, и в свете уличных фонарей тени оживали, двигаясь, то медленнее, то быстрее. "Игра теней подобна игре тайных желаний – оживших, но еще не осуществленных…" – Она вздохнула. Похоже, в эту ночь ей не удастся заснуть. Зажгла ночник. Тени исчезли, спрятавшись по углам. "Что ж, – подумала Ирина, – сегодня все прошло как надо". Короткий невинный разговор, а сколько он таил в себе – этого не дано знать никому. Только ей. Господь послал ей эту встречу. Или дьявол? Впрочем, теперь это не имеет значения. Главное, чтобы этот человек завтра пришел, потому что ей нужны все имена. Все до единого.

Она поднялась с кровати и, взяв стоящий на столе графин, налила немного воды. Выпила. Легче не стало. Горло по-прежнему будто стягивала петля. "Вино… Это то, что сейчас нужно", – подумала, уже выходя из спальни. В гостиной было темно – плотные шторы совсем не пропускали свет. "Черт побери, где бутылка?" – Она на ощупь передвигалась между выставившими острые углы и словно увеличившимися в размерах предметами. "Вот, наконец-то! – Пальцы ощутили прохладное стекло. – Бокал в этом мраке, конечно, не найти. Где-то должна быть чашка…"