Тело черное, белое, красное

– Здравству-уйте-ее, мсье Ку-упри-ин! – поплыл в густом тревожном воздухе голос Николя. По спине у Ирины пробежала дрожь. Голоса стали глуше и как будто замедлились. – Мы с вами встре-ееча-ались у Анри-иии, если помни-ите… Разрешите вам предста-авить мою су-упруугу – стра-ааастную покло-онницу ва-аше-его та-ала-анта-а гра-афи-иню Ирэ-эн Та-арне-ер.

"Почему Николя сегодня так странно говорит?" – промелькнуло в голове.

– Ка-ак же…О-че-ень ра-ад… – Голос Куприна был столь же необъяснимо протяжен. "Кажется, он взял меня за руку". – Она почувствовала прикосновение теплой руки. – А-анри мне го-оворил о вас, ма-ада-м… Благодарю-ю за помощь в пе-ерево-оде, жаль, что не име-ел чести…ра-аньше-е…

К горлу подступил комок, и она не смогла ответить Куприну. "Сейчас это, кажется, сзади. Чей-то взгляд… Точно, сзади…"

Ирина медленно обернулась. На нее с интересом смотрел стоящий неподалеку коренастый мужчина с узкими глазами, дававший какие-то распоряжения официантам. Именно от него исходило это тошнотворное ощущение тревоги. Знакомый колючий взгляд. И руки… Где она видела эти руки с короткими, будто обрубленными пальцами?

– Спорить будете? – донесся до Ирины его вопрос, обращенный к собеседнику, похоже, журналисту. – А я вам скажу, что революционный порыв масс раздавил буржуазию в России, как гниду.

"Спорить будешь, гнида буржуйская?" – обожгла мозг фраза из прошлого.

У Ирины перехватило дыхание. "Кажется, Куприн что-то говорит". – Она попыталась сосредоточиться.

– Знаете ли, дорогой граф, существовать в эмиграции, да еще русской – это то же, что жить поневоле в тесной комнате, где разбили дюжину тухлых яиц. – Куприн всплеснул руками. – В прежние времена я сторонился интеллигенции, предпочитая велосипед, огород, охоту, рыбную ловлю, уютную беседу в маленьком кружке близких знакомых и собственные мысли наедине. Теперь же пришлось вкусить сверх меры от всех мерзостей, сплетен, грызни, притворства, подозрительности, а главное – непродышной глупости и скуки. А литературная закулисная кухня… Боже, что это за мерзость!

"Спорить будешь, гнида буржуйская?" – пульсировала, разрывая голову, вонзившаяся в мозг фраза.

– Простите, ради Бога, Александр Иванович, но мне что-то нездоровится, – прервала разговор мужчин Ирина. – Я покину вас ненадолго.

Чувствуя спиной встревоженный взгляд Николя, подошла к столику, взяла бокал красного вина, сделала глоток, даже не почувствовав вкуса, и, повернув голову вполоборота, стала наблюдать за короткопалым. Да, похоже, это он. Но надо бы подойти поближе и убедиться – помнится, у того была татуировка с именем на пальцах.

– Не понимаю. – Голос появившегося рядом Николя был очень тих и ровен, и это свидетельствовало о том, что он взбешен. – Столько времени мечтать познакомиться с любимым писателем, помогать в переводе его произведений и вдруг повести себя так бестактно, так необъяснимо…

Она поморщилась:

– Николя, умоляю, у меня, кажется, начинается мигрень. Я уже понюхала соль… скоро пройдет… Оставь меня одну, не беспокойся. Ты же еще хотел переговорить с Красиным.

Николя, недоуменно пожав плечами, развернулся и направился к группе людей, окруживших Красина.

Ирина, держа бокал в руке, незаметно наблюдала за интересовавшим ее мужчиной. Очевидно, тот отвечал за организацию приема – наблюдая за действиями официантов, он то и дело отдавая какие-то распоряжения. Наконец, остался один. Ирина медленно двинулась в его сторону. Мужчина поправил воротник костюма. "САША" – прочитала она на руке…

За мгновение Ирина все решила. Еще не знала, когда и как, но знала, что обязательно сделает это… Но сначала… Она неловко оступилась и… опрокинула на него бокал с красным вином. "Черный костюм, белая рубашка, красное пятно", – машинально отметила в уме.

– Господи! Какая же я неловкая! Простите… – Почувствовала, как кровь отхлынула от лица – они встретились глазами. – Голова внезапно закружилась. Душно… много народу… я не выношу духоты… простите, ради Бога.

Мужчина, поспешно схватив салфетку со стола и промокая пятно, натянуто улыбнулся.

– Вы знаете русский, мадам…? – Сделал паузу, внимательно глядя на нее.

– Тарнер. – Ирина протянула ему руку лодочкой. – Графиня Тарнер.

– Вы русская? – Мужчина осторожно подвел ее к креслу и, усадив, встал перед ней.

– Русская. А вы, я так понимаю, сотрудник посольства. – Она облизнула пересохшие губы.

– Водички желаете? – Он наклонился к ней, обдав сильным запахом сладковатого одеколона.

– Да, если не затруднит. – Быстрым движением пальцев вытерла выступившие над верхней губой капельки пота, наблюдая, как он подошел к официанту и что-то шепнул ему, указав в ее сторону. Кивнув, официант поспешно удалился.

– Сейчас принесет. – Проговорил короткопалый, вернувшись к Ирине. – Вы чего-то меня спросили? Из головы вылетело. Ах да, вспомнил. Про мою работу. Да, я новый сотрудник посольства, технический, так сказать, сотрудник… – Он многозначительно посмотрел на нее и улыбнулся, обнажив мелкие неровные зубы.

Официант подошел к ней, протянув бокал воды. Ирина сделала глоток. Вода очень кстати оказалась холодной. Они помолчали.