Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Подростки, приходящие на занятие по программе «Шекспир в суде», не занимаются импровизацией, для них не готовят сценарии на основе их собственной жизни. Все они «малолетние преступники», признанные виновными в нанесении побоев, распитии спиртных напитков, кражах и имущественных преступлениях, которых суд по делам несовершеннолетних округа Беркшир приговорил к шести неделям интенсивного обучения актерскому мастерству по четыре вечерних занятия в неделю. Никто из этих подростков прежде не был знаком с творчеством Шекспира. Как сказал мне Кевин Коулман, когда они впервые приходят на занятие – озлобленные, подозрительные и шокированные, – они убеждены, что лучше бы им было пойти в тюрьму. Вместо этого же им предстоит выучить реплики Гамлета, Марка Антония или Генри Пятого, после чего они в сжатой форме ставили всю шекспировскую пьесу перед аудиторией, состоящей из родных, друзей и представителей системы ювенальной юстиции.

Не находя слов, чтобы выразить последствия своего тяжелого детства, эти подростки привыкли выражать свои эмоции насилием. У Шекспира немало сражений на мечах, что, подобно другим боевым искусствам, дает им возможность попрактиковаться в выражении сдержанной агрессии и физической силы. Упор делается на всеобщей безопасности. Дети обожают махать мечами, однако чтобы не поранить друг друга, им приходится договариваться и использовать слова.

Шекспир писал в переходные времена, когда устное общение начало сменяться письменным – когда большинство людей по-прежнему ставили вместо подписи крестик. Эти дети переживают свой собственный переходный период: многим из них сложно формулировать свои мысли, а некоторые и читают с трудом. Они используют матерные слова не только для того, чтобы показать, какие они крутые, – у них попросту нет других слов, чтобы обозначить себя или свои чувства. Открывая богатство и потенциал языка, они зачастую получают искреннее удовольствие.

Первым делом участники разбирают, о чем именно говорит Шекспир, строчка за строчкой. Режиссер читает этим новоявленным актерам слова одно за другим, и они должны произнести свои реплики на одном дыхании. Поначалу многим из этих детей едва удается вообще выдавить из себя хоть строчку. Прогресс происходит очень постепенно, по мере того, как каждый актер усваивает слова. Эти слова приобретают глубину и находят отклик вместе с меняющимся в соответствии с возникающими ассоциациями голосом.

Идея в том, чтобы дать актерам почувствовать, как они реагируют на слова – тем самым раскрывая персонажа. Упор делается не на запоминание строк, а на то, чтобы актер задумался: «Что эти слова значат для меня? Какое влияние я оказываю на других актеров? Что происходит со мной, когда я слышу их реплики?»

Этот процесс способен изменить жизнь, в чем я убедился на одном занятии, которое проводили обученные организацией «Шекспир и компания» актеры в медицинском центре для ветеранов в городе Бат, штат Нью-Йорк. Ларри, пятидесятидевятилетний ветеран войны во Вьетнаме, который за прошлый год двадцать семь раз попадал в больницу на детоксикацию, вызвался играть роль Брута в сцене из «Юлия Цезаря». Когда началась репетиция, он сбивчиво читал себе под нос свои реплики – казалось, он боялся того, что о нем подумают окружающие.

Припомни март и мартовские иды:
Иль Цезарь пал не ради правосудья?
Иль негодяями он был сражен
Несправедливо?

(перевод Михаила Зенкевича

)

Казалось, ушли часы, чтобы отрепетировать речь, начинавшуюся с этих строк. Поначалу он стоял, ссутулившись, и повторял слова, которые шептал ему в ухо режиссер: «Припомни – что ты помнишь? Ты помнишь слишком много? Или слишком мало? Припомни. Чего ты не хочешь помнить? Каково это – помнить?» У Ларри надломился голос, он не поднимал глаз, по его лбу струился пот.

После небольшого перерыва и глотка воды снова за дело. «Правосудие – ты добивался правосудия? Ты когда-либо падал ради правосудия? Что для тебя значит правосудие? Сражен. Ты когда-нибудь ранил кого-то в бою? А тебя ранили? Каково это было? Что бы ты сделал иначе? Удар. Тебе когда-либо наносили удар в спину? А ты наносил удар в спину кому-либо?» На этом Ларри выскочил из комнаты.

На следующий день он вернулся, и мы продолжили – Ларри стоял весь в поту, его сердце колотилось, а в голове проносились миллионы ассоциаций, в то время как он постепенно позволял себе прочувствовать каждое слово в проговариваемых строках.