Телохранители тройного назначения

Раздается стук в дверь. Глен хватает свой пистолет и смотрит в глазок, затем приоткрывает дверь на несколько сантиметров, чтобы впустить Джули в комнату.

Мои плечи опускаются. Отлично. Этот день становится всё лучше и лучше.

Я поворачиваюсь, направляюсь к холодильнику, открываю его и изучаю ассортимент напитков, которые отель оставил для нас. Наверное, мне следовало бы выпить водки или чего-нибудь столь же диетического и депрессивного, но прямо сейчас мне абсолютно всё равно. Я беру пиво.

Джули подходит ко мне и захлопывает холодильник.

— Что, черт возьми, ты там натворила? — шипит она.

Я пожимаю плечами, зубами открывая крышку и игнорируя испуганный взгляд Джули. Не уверена, о чем она больше беспокоится: об углеводах, содержащихся в пиве, или о моих винирах.

— Он это заслужил. Если он хочет присылать мне фотографии своего члена, то должен быть готов к тому, что я раскритикую их. Не моя вина, что он заслуживает одну звезду. — Я делаю большой глоток пива и плюхаюсь на край дивана.

— Ты сказала своим фанатам пойти нафиг! — визжит она практически в истерике.

Я закатываю глаза. Так вот из-за чего она раздражена. Я нарушила правило номер один для всех женщин-знаменитостей: всегда, всегда изображай благодарность. Неважно, нападают ли твои фанаты на тебя на улице, или пробираются в твою собственность, или дрочат в твоей постели. От тебя ожидают того, что ты, стиснув зубы, скажешь, как сильно любишь и ценишь их. Меня тошнит от этого. Я не люблю своих фанатов, я никого из них не знаю. Они мне нравятся, я рада, что они наслаждаются моими фильмами, и я рада раздавать автографы или что-то в этом роде, но это не делает меня достоянием общественности. У меня всё ещё есть личные границы. Я всё ещё человек, которому должно быть позволено говорить сексуальным насильникам, чтобы они отвалили.

Джули фыркает, подходя и становясь прямо передо мной. Она сует свой телефон мне в лицо.

— Я написала твои извинения. Одобри их.

Я смотрю на экран.

— Ты хочешь, чтобы я твитнула скрин извинений, написанных в заметках? Ты же знаешь, что все смеются над этим, да?

Она хмурится.

— Я не занимаюсь ерундой, Брайар. Студия недовольна, дизайнер платья недоволен, и твоя служба безопасности тоже недовольна. Просто одобри, чтобы я могла опубликовать их, и мы сможем жить дальше.

Я чувствую укол вины из-за упоминания студии. Мне насрать на то, что думают ребята, но люди так усердно работали над фильмом. Я не хочу, чтобы первый уик-энд после выпуска фильма был посвящен только мне, поэтому просматриваю извинения.

Я знаю, многие из вас видели мою вспышку гнева на пресс-конференции «Игроков» этим вечером. Я приношу извинения за свой выбор слов; я была переутомлена из-за перелета. Я люблю всех своих поклонников и верю, что каждый заслуживает доброты, сочувствия и второго шанса. Я хотела бы вежливо попросить фанатов уважать мою частную жизнь и надеюсь, что вы все придете посмотреть «Игроков» в первый уик-энд. Спасибо вам за ваше понимание. Люблю вас всех.

— Это чушь собачья, — говорю я категорично. — Каждый, кто это увидит, поймет, что это чушь собачья.

— Это не имеет значения. — Она снова сует телефон мне в лицо. — Одобри это.

— Одобри это, милая, — говорит Кента. — Тебе действительно нужно извиниться.

Я качаю головой, во мне поднимается гнев.

— Нет! Нет! Я имела в виду всё, что сказала! Если я извинюсь, это только воодушевит его!

Джули фыркает.

— Я понимаю, что ты злишься, но блин. Тебе почти тридцать. Ты, что, умрешь, если сделаешь это?

Я закрываю глаза, делая еще один глубокий глоток пива. Я закипаю.

Я в индустрии с детства. За это время я поняла, что если ты не хочешь, чтобы тобой пользовались, ты должен защищать себя. Твоя пиар-команда не поможет. Твоя служба безопасности не поможет. Твой директор, менеджер, или агент не помогут. У всех у них свои собственные планы. Они все смотрят на тебя как на продукт, который они хотят продать. Единственный человек, который по-настоящему заботится обо мне — это я сама. Так что, да, я поднимаю шумиху, когда кто-то меня подставляет. Я думаю, что каждая девушка должна так поступать.

— Я начинаю по-настоящему злиться, — предупреждаю я её. — Я. Не. Буду. Делать. Заявление. Не спрашивай меня снова.

— Пожалуйста, ласс, — тихо говорит Глен.

Я поворачиваюсь к нему.