Телониус Белк

Моя любимая, внешне невозмутимая кассирша с дырками в растянутых ушах и татуировками как будто с доски объявлений, в позе дятла долбит кассовый аппарат. Тычет, вызывая невидимый лифт, стучит на нём, как на печатной машинке. Кнопок там всего-то штук семь, как в октаве – а она вся погружена в них. Продуктов кассирша уже не видит. Реакция на окружающий мир зависит только от того не застрянет ли в кассе чек, не будет ли сбоя в операции по платёжной карте.

О, эта кассирша – настоящий профессионал. И знаете что? Я обращаю внимание, что пальцы кассирши тоже не сгибаются. Вдобавок ко всему ногти её скрипят, когда попадают в промежутки между кнопок, а потом гнутся словно пластмассовые. Но ей это только в кайф. Вот бы с кем мне опытом поделиться. Не кассирша, а настоящий Телониус Монк.

Очередь моя подошла. Но Белк не успевает прорваться ко мне. Он набирает продукты. Всё, что он набирает, нападает на него и приходится от всего отбиваться.

Тогда я выхожу из очереди, сажусь на корточки, прижимаюсь спиной к жвачному лотку и начинаю слушать как в ровно простукиваемые отрезки втемяшиваются еле заметные паузы от попавших промеж кнопок ногтей. Ритм, невзирая на сложные паузы, остаётся неизменным.

Мне это ни капли не надоедает, но Белка, вроде как, уже долго нет

– Белк, – кричу я, – Телониус Белк! Ты куда опять подевался?

– Иди без меня, – резкий взмах невдалеке от меня и хвост затейливо обвивает бидон с соковым концентратом. – Я забыл про морошковый кофе.

Концентрат падает.

Что же поделать? Забыл, так забыл. Опираюсь головой о жвачный лоток, продолжаю слушать, как стучат кассиршины ногти. И вдруг, чувствую – стоп. Что-то не то. Мелочь перестала сыпаться, а ногти скрипеть о пластиковый барабан.

Всего-то навсего чек застрял в кассе. Но кассирша едва не рыдает. Пальцы продолжают порхать над кнопками, но, в ту же секунду, это становится вдруг бесмысленным. И что характерно – лента с продуками также остановилась. Стоп. Ларгиссимо! Очередь умерла.

Настал момент, когда приходит пора расплачиваться. Но время не подошло. Белк не готов. И касса настоящая здесь только одна. Теперь и она сломана. Все остальные – кассы самообслуживания. Мерзкая вещь, эти умные кассы…

– Иди без меня, – повторяет Телониус Белк над самым ухом. Сквозь продукты он продирается, как через тропический лес. Со спины на белку нападает мешок с тремя килограммами пробок для домашнего пивоварения, но Белк исхитряется просочиться сквозь брешь в горе соковых пакетов и исчезает где-то там, в глубине. Никто не может его поймать, да и нее видит. Одному лишь мне удостоено наблюдать, как Белк суетится в поисках ингредиентов для морошкового кофе.

Наблюдаю, впрочем, недолго. Едва только Белк вытаскивает самый нижний пластиковый бидон из под огромной горы точно таких же, содержащих соковый концентрат, бидонов, как те начинают сыпаться, а я негодующе закрываю глаза. В темноте, слышу, как грохается всё, будто при землетрясении. Слышатся неодобрительные финские проклятия. Никто не понимает, почему всё это произошло, без видимой на то причины.

Тогда я открываю глаза и храбро перехожу в очередь, где подразумевается самообслуживание. Там медленно считываю чеки сам и простукиваю аккуратными триолями. Вставляю свою уже довольно сильно потёртую кредитку в щель. Но всё это уже не так интересно.

А вот за пределами магазина разворачиваются события уже куда как интереснее.

Я почувствовал, что сзади меня догоняет козел. Самый настоящий, похожий как две капли воды на уработанного мной в землю, только вот саксофон потерял. Вместо него – вилы в рваной термоусадочной упаковке. В дух шагах – огромный хозяйственный магазин, полный русских.

– Поговори со мной! – требует козёл, – Ну, хочешь вслух? Вслух, а?

Вслух?

Кажется, я уже начал забывать, как это делается.

Испугавшись, начинаю что-то бессмысленно бормотать. На очень плохом финском, на котором у меня не получается сказать «спасибо», «здравствуйте», «который час» и «привет Лайне». По-шведски мог бы сказать больше. Но слова там произносятся вовсе не так, как написаны. Пишется «К», произносится «Ч». Лайне мне говорила. Выучить такое по комиксам выше моих сил.

Но козлу – что финский язык, что шведский. Всё равно.

– По-русски, – требует Козёл и добавляет слово «йопт». Никак не могу вспомнить, откуда оно взялось – это слово «йопт»? Из шведского языка? Из прошлой жизни?

– Командир, ты откуда?

Я торопливо удаляюсь, а Козёл появляется передо мной, надувает бородатенькое лицо и с мерзким смехом сбивает с ног. Я закрываю лицо руками, потому что за всю свою жизнь ещ ёни с кем ни разу не дрался.

Вдруг, откуда не возьмись, на козла налетает Телониус Белк. Угрожающе фырча, он вытягивает вперёд лапы, суетится, клокочет и очень недовольно кричит на всех языках – «Отвяжитесь»!.

И Козёл отступает.

Я устало закрываю глаза. А когда открываю – вижу, что вместо Козла передо мной навис полицейский в каске. Нет, не в каске. Что вроде шлема мотоциклетного. И даже снегоочистители маленькие у него на стекле есть, вот что удивительно. А Белк куда-то пропал.