Темная материя

И я почти говорю: «Не могу, ты не моя жена», однако даже это неправда.

Она, Дэниела, – единственный в этом безумном мире человек, который помог мне. Да, может быть, я пытаюсь оправдаться, но я так запутался, так напуган и в таком отчаянном положении, что не только хочу этого, но и не могу без этого. Как, наверное, и она.

Я смотрю в ее глаза, затуманенные и искрящиеся в проникающем через окно свете.

В эти глаза можно падать и падать – до бесконечности.

Она не мать моего сына, не моя жена, мы не прожили вместе пятнадцать лет, но я все равно люблю ее, а не просто ту версию Дэниелы, что живет у меня в голове, в моей истории. Я люблю эту женщину, ту, что подо мной, здесь и сейчас, где бы это ни было, потому что она та же: те же глаза, тот же голос, тот же запах и тот же вкус.

То, что следует дальше, нельзя назвать сеансом образцового супружеского секса. Это – совсем другое: безрассудное, как на заднем сиденье машины, рисковое, потому что никто не думает о какой-то там защите, сумасшедшее и дикое сражение противоположностей.

* * *

Потные, обессилевшие, сплетенные в объятиях, мы лежим и смотрим на огни нашего города.

Я чувствую, как рядом, понемногу сбавляя бег, стучит ее сердце. Тук-тук-тук…

Медленнее.

Медленнее.

– Все хорошо? – шепотом спрашивает Дэниела. – Я, кажется, слышу, как где-то здесь крутятся колесики.

– Не представляю, что бы я делал, если б не нашел тебя.

– Нашел же. И что бы ни случилось, я здесь, с тобой. Ты ведь это знаешь, да?

Ее пальцы пробегают по моим рукам. Останавливаются на ниточке, повязанной вокруг безымянного пальца.

– Что это?

– Доказательство.

– Доказательство?

– Что я не сумасшедший.

Снова молчание.

Не знаю, который час, но определенно после двух ночи.

Закрываются бары. На улицах тихо и спокойно, как бывает всегда, кроме штормовых ночей.

Окно приоткрыто, и вползающий через щель в комнату холодный воздух щекочет наши влажные от пота тела.

– Мне нужно вернуться домой, – говорю я.

– На Логан-сквер?

– Да.

– Зачем?

– Похоже, там у меня домашний офис. Хочу посмотреть в компьютере, над чем работал, чем занимался. Может быть, найду какие-то бумаги, записки, проливающие свет на то, что со мной происходит.

– Могу отвезти тебя туда утром пораньше.

– Лучше не надо.

– Почему?

– Может быть небезопасно.

– Как это…

Из гостиной доносится громкий стук, как будто кто-то колотит кулаком в дверь. В моем представлении так обычно стучат полицейские.

– И кого это могло принести в такой час? – спрашиваю я.

Дэниела выбирается из постели и, обнаженная, выходит из комнаты.

Не сразу, но я нахожу в смятом одеяле свои «боксеры» и уже натягиваю их, когда она появляется из своей спальни в банном халате.

Мы вместе выходим в гостиную.

Стук в дверь не прекращается.

– Не открывай, – шепчу я.

– Конечно.

Она наклоняется и смотрит в глазок. И как раз в этот момент звонит телефон.

Мы оба вздрагиваем.

Дэниела идет через комнату к кофейному столику, на котором лежит трубка.

Я смотрю в глазок и вижу стоящего в коридоре спиной к двери мужчину. В руке у него сотовый.

– Алло? – говорит Дэниела.

Человек в коридоре весь в черном – ботинки «Док Мартенс», джинсы, кожаная куртка.

– Кто это? – спрашивает Дэниела.

Я подхожу к ней, киваю в сторону двери и одними губами шепчу:

– Он?

Она кивает.

– Что ему нужно?

Она указывает на меня.

Теперь и я слышу мужской голос, доносящийся одновременно из-за двери и из беспроводного телефона.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я живу одна, и не в моих привычках впускать в квартиру незнакомых мужчин посреди ночи.

Дверь с грохотом распахивается, цепочка рвется и летит по полу, а через порог переступает человек с пистолетом и накрученной на ствол длинной черной трубкой.

Держа нас обоих на прицеле, незнакомец ногой толкает дверь, и в лофт вползает запах сигаретного дыма.

– Вы пришли за мной, – говорю я. – Она здесь ни при чем.

Незваный гость на пару дюймов ниже меня, но плотнее. Голова бритая, глаза серые, и взгляд не столько холодный, сколько отстраненный, словно видящий перед собой не человека, а информацию. Единицы и нули. Как машина.

У меня пересыхает во рту.

Между происходящими событиями и моим их восприятием образуется странный зазор. Первое не смыкается со вторым, второе отстает от первого. Нужно что-то делать, что-то сказать, но я парализован внезапностью появления этого человека.

– Я пойду с вами. Только…

Ствол немного сдвигается в сторону от меня и чуточку вверх.

– Подождите, – говорит Дэниела, – не…

Ее обрывают огненная вспышка и глухой хлопок выстрела.

На мгновение меня ослепляет легкий красный туман, а когда он рассеивается, Дэниела сидит на диване, и между ее большими, темными глазами зияет мертвая точка.

Я с криком бросаюсь к ней, но парализующая боль сковывает все тело, зажимает мышцы, и я падаю на кофейный столик, круша стекло и говоря себе, что всего этого не может быть.

Незнакомец поднимает мои беспомощные руки, заводит их мне за спину и связывает запястье крест-накрест кабельной стяжкой.

Слышу рвущийся звук. Он накрывает мой рот полоской плотной клейкой ленты и садится поблизости в кожаное кресло.