Темная материя

– Ты бы сделал для меня то же самое. Послушай, я понятия не имею, через что тебе пришлось пройти в последние четырнадцать месяцев, но человек, которого я знаю одиннадцать лет, мой коллега и друг, создавший этот центр вместе со мной, заперт где-то там, в твоей голове, и я найду его во что бы то ни стало.

Ко мне вдруг приходит ужасная мысль – а если он прав?

Я думаю, что знаю, кто я такой.

Но какая-то часть меня сомневается. Что, если память о моей настоящей жизни, той жизни, в которой я – муж, родитель, преподаватель, – не верна?

Что, если это всего лишь побочный эффект повреждения мозга, полученного в ходе работы в этой лаборатории?

Что, если на самом деле я – тот, за кого меня принимают все в этой лаборатории?

Нет.

Я знаю, кто я.

Лейтон так и сидит на краю матраса. Теперь он подтягивает ноги и прислоняется к спинке кровати.

– Должен спросить. Что ты делал в квартире той женщины?

Солгать.

– Я и сам толком не пойму.

– Откуда ты ее знаешь?

Слезы и злость. Я едва сдерживаю и то и другое.

– Встречался с ней когда-то. Давно.

– Вернемся к началу. Три дня назад ты сбежал отсюда через окно ванной. Как ты потом попал к себе домой на Логан-сквер?

– Доехал на такси.

– Ты разговаривал с таксистом? Рассказывал ему о том, откуда пришел?

– Естественно, нет.

– Хорошо. Куда ты пошел после того, как ускользнул от нас у себя дома?

Солгать.

– Провел всю ночь на улице. Не понимал, где нахожусь. Было страшно. На следующий день увидел афишу с извещением об открытии выставки Дэниелы. Там ее и нашел.

– Кроме Дэниелы, ты еще с кем-нибудь разговаривал?

Райан.

– Нет.

– Уверен?

– Да. Мы вернулись в ее квартиру и оставались там вдвоем до…

– Ты должен понять – этому центру мы посвятили все. Твоей работе мы посвятили все. Любой из нас отдаст жизнь, если потребуется его защитить. Любой, включая тебя.

Выстрел.

Черная дыра между глазами.

– Мне горько видеть тебя таким, Джейсон. Сердце разрывается.

В голосе Вэнса искренняя горечь и сожаление.

Горечь и сожаление в его глазах.

– Мы были друзьями? – спрашиваю я.

Он кивает и крепко, словно сдерживая волну эмоций, сжимает зубы.

– Мне только трудно понять, как убийство кого бы то ни было ради защиты центра может быть приемлемо как для тебя, так и для других, – добавляю я.

– Тот Джейсон Дессен, которого я знал, никогда бы и не подумал о том, что случилось с Дэниелой Варгас. Я, конечно, не говорю, что ему это понравилось бы. Никому бы не понравилось. Меня от такого просто тошнит. Но он согласился бы, что так надо.

Я качаю головой.

– Ты забыл, что мы построили вместе.

– Так покажи.

* * *

Мне позволяют умыться, дают новую одежду, кормят.

После ланча мы с Лейтоном спускаемся в служебном лифте на подземный уровень четыре.

Когда я в прошлый раз проходил по этому коридору, он был обшит пластиком, и тогда я понятия не имел, где нахожусь.

Мне никто не угрожает.

Никто не говорит, что мне запрещено выходить.

Но я уже заметил, что мы с Вэнсом почти не остаемся одни. Где-то неподалеку постоянно маячат двое мужчин, которые держатся как полицейские. Я помню их еще по первому вечеру.

– Основных уровней четыре, – говорит Лейтон. – На первом – спортзал, рекреационная, столовая и несколько спален. На втором – лаборатории, «чистые комнаты», конференц-залы. Третий подуровень отведен под конструирование. На четвертом – изолятор и центр управления.

Мы приближаемся к внушительной двойной двери, за которой, судя по ее грозному виду, вполне могут храниться государственные секреты.

Вэнс останавливается у сенсорного экрана на стене, достает из кармана ключ-карту и подносит ее к сканеру.

– Имя, пожалуйста, – говорит компьютеризованный женский голос.

Мой спутник наклоняется к экрану:

– Лейтон Вэнс.

– Пароль.

– Один-один-восемь-семь.

– Голосовая идентификация подтверждена. Добро пожаловать, доктор Вэнс.

Я вздрагиваю от резкого звона зуммера, эхо которого убегает, стихая, по коридору.

Дверь медленно открывается.

Я вхожу в ангар и в падающем из-под высокого потолка свете вижу куб цвета орудийного металла со стороной в двенадцать футов.

Пульс резко ускоряется.

Я смотрю и не верю своим глазам.

– Красавец, да? – спрашивает Лейтон, заметив, должно быть, мое состояние.

Не то слово!

Сначала я думаю, что гудение внутри ангара как-то связано с освещением, но потом понимаю – нет, тут что-то другое. Гул такой глубокий, что отдается в крестце, словно ультранизкочастотная вибрация тяжелого, массивного двигателя.

Как будто загипнотизированный, я подхожу к боксу.

Никогда и не мечтал даже, что увижу его, так сказать, во плоти и в этом масштабе.

Вблизи поверхность совсем не гладкая, и свет отражает так, что она кажется многогранной, почти полупрозрачной.

Лейтон указывает на сверкающий под лампами идеально чистый бетонный пол.

– Вот здесь тебя и нашли. Ты был без сознания.

Мы медленно обходим куб.

Я протягиваю руку, провожу по его поверхности пальцами.

Холодная.