Темная муза

В. (После долгой паузы, невнятно.) Я понимаю это. Но это трудно выразить словами. (Ещё одна долгая пауза.) Он не дух, потому что он существует. Он не материя, как вы её понимаете. Но есть градации вещества, о котором человек не знает ничего. Большое приводит в движение малое. Малое заполняет большое. Атмосфера, например, приводит в движение законы электричества, а электричество пронизывает атмосферу. Эти градации вещества становятся всё более разреженными или мелкими, пока мы не приходим к веществу неделимому — без частиц — и здесь изменяется закон побуждения и проникновения. Конечная, или неделимая, материя не только пронизывает все вещи, но воздействует на вещи — и таким образом все вещи заключены внутри себя. Эта материя есть Бог. То, что человек пытается воплотить в слове «мысль», является этим веществом в движении.

П. Метафизики продолжают утверждать, что все действия могут быть сведены к движению и мышлению и что последнее является источником первого.

В, Да. И я сейчас вижу крушение этой идеи. Движение есть действие разума — а не мышления. Неделимая материя, или Бог в неподвижности (приблизившись к постижению так близко, насколько это для нас возможно) есть то, что человек называет разумом. И сила движения (эквивалентная по результату человеческой воле) является в неделимой материи результатом её единства и вездесущности. Я не знаю как, а теперь ясно вижу, что мне и не следует знать. Но неделимая материя, приведенная в движение законом, или качеством, материя, существующая внутри себя, — это мышление.

П. Вы можете дать мне более точное представление о том, что вы называете неделимой материей?

В. Вещества, о которых человек знает, но которые не воспринимаются органами чувств по некой шкале. Возьмем, например, металл, кусок дерева, каплю воды, атмосферу, газ, теплоту, электричество, светоносный эфир. Все эти вещи мы называем веществами, мы охватываем всю материю одним общим определением, но, несмотря на это, не может быть двух идей, более далеких по существу чем те, которые мы связываем с металлом, и те, которые мы связываем со светоносным эфиром. Когда мы доходим до эфира, мы чувствуем почти непреодолимую тягу классифицировать его вместе с духом или с пустотой. Единственный аргумент, который удерживает нас, — это наше представление об его атомном строении. И даже здесь нам приходится искать помощи у нашего представления об атоме, как структуре, обладающей бесконечной малостью, объемом, осязаемостью, весом. Разрушьте идею атомного строения — и мы окажемся не в состоянии расценивать эфир как реально существующий объект, или, по крайней мере, как вещество. Для потребностей лучшего мира нам, возможно, следовало бы называть его духом. Теперь сделайте шаг за пределы светоносного эфира — представьте себе материю настолько более разреженную по сравнению с эфиром, насколько эфир разреженнее металла — и мы сразу придем (несмотря на все школярские догмы) к уникальной массе — неделимому веществу. Ибо, хотя мы можем допустить бесконечно малую величину самих атомов, бесконечно малая величина пространства между ними является нелепостью. Тогда должна быть точка — такая степень разреженности, в которой, если атомов достаточно много, пространство между ними исчезает, а масса полностью сливается. Но если убрать идею атомарной структуры, природа массы неизбежно соскальзывает к тому, что мы представляем себе как дух. Ясно, что это такое же вещество как раньше. Правда в том, что невозможно представить себе дух, поскольку невозможно вообразить себе то, что духом не является. Когда мы льстим себе, думая, что сформировали концепцию духа, мы просто обманываем себя с помощью представления о бесконечно разреженной материи.

П. Кажется, есть непреодолимое возражение против идеи абсолютного слияния — а именно то, что тяжелые тела испытывают очень слабое сопротивление во время движения через космическое пространство. Это сопротивление, как доказано, имеет определенную степень, но оно, тем не менее, настолько слабое, что его можно проглядеть, даже обладая наблюдательностью Ньютона. Мы знаем, что сопротивление тел, как правило, пропорционально их плотности. Абсолютное слияние дает абсолютную плотность. Там, где нет промежутков, не может быть упругости и податливости. Эфир, абсолютно плотный, затормозил бы движение звезды гораздо эффективнее, чем эфир из алмаза или железа.