Темная муза

Оставшуюся часть своей жизни Кроули посвятил попыткам восстановить репутацию магии. Вначале, изучая и совершенствуясь в различных оккультных искусствах, главным образом в Каббале и церемониальной магии; затем — пропагандируя свою религию. Исходно названное Кроулианством — очевидный укол в сторону Христианства, — потом Телемой, учение Кроули явилось ему в откровении «Книги Закона» в Каире в 1904 году. Покинув в 1900 году «Золотую Зарю», Кроули на некоторое время забросил занятия магией и обратился к буддизму и медитации. Получив большое наследство, ой отдался другим страстям, путешествиям и альпинизму. Кроули был хорошим, хотя и не ортодоксальным альпинистом. Впечатляет его попытка восхождения на Чого-Ри в Гималаях, вторую по высоте вершину в мире, хотя она закончилась неудачей. Но его более позднее восхождение на Канченджунгу превратилось в позор после того, как он отказал-с я помочь членам своей команды, попавшим в беду. Кроули бросил их на произвол судьбы, и несколько человек погибло. Потом он оправдывал себя в бесконечных газетных статьях — забрав все деньги экспедиции из банка.

В 1904 году, как упоминалось, Кроули получил сообщение от Секретных Наставников, своей собственной версии «Тайных Учителей» Блаватской. Через спиритическое посредничество своей первой жены Роуз — которая позднее умерла от алкоголизма — Кроули получил священные тексты своей религии, вышеупомянутую «Книгу Закона». Восьмого апреля в его комнате в отеле раздался голос, открывший новое «Слово Вечности». Кроули записывал с лихорадочной поспешностью, фиксируя доктрину, утверждением которой он потом занимался всю оставшуюся жизнь. Это была головокружительная смесь Ницше и Де Сада, сервированная в стиле прозы «конца века», с добавлением египетских мотивов. Кроули убедил себя, а затем и многих других, что книга пророчит зарю новой эры, и что он — против своей воли — является ее воплощением.

Кроули заявлял, что «Книга Закона» непохожа на все, что он писал раньше, и это явно доказывает участие внеземной силы. Человек, читавший стихи Кроули, вряд ли согласится с таким утверждением. К тому времени, когда Кроули получил свыше «Книгу Закона», он уже рассматривал себя как поэта — но крайней мере, к своему собственному удовлетворению — с несколькими изящными, хотя и самостоятельно изданными томиками стихов. Его первая поэма «Алседема, место для захоронения скитальцев», написанная «джентльменом из Кембриджского Университета», была приватно издана в 1898 году тиражом в сто экземпляров. Она является упражнением в богохульстве, деградации и мазохизме; название имеет отношение к полю, купленному на тридцать серебряников Иуды. Предприняв это первое усилие, Кроули поверил, что «достиг предела, вершины Парнаса». Но книгу приняли плохо. Несколько других джентльменов из Кембриджского Университета прочитали её и отметили, что её нельзя показывать молодежи. Неудержимый (и вдохновленный таким отзывом) Кроули продолжал сочинять стихи всю оставшуюся жизнь. В дни расцвета модернизма он писал оды, в которых подражал Суинберну, и, кажется, не обращал большого внимания на любые стихи, написанные после Уайльда.

Его выбор nom de plume⁴³ для своей первой опубликованной' работы был данью почтения Шелли, «джентльмену из Окс-₍фордского Университета» и его сочинению «Необходимость! атеизма»» У Кроули вообще была привычка ассоциировать себя* с гигантами английской литературы; его высказывание о месте своего рождения стало знаменитым: «Странное совпадение, что одно маленькое графство дало Англии двух её величайших поэтов — ибо нельзя забывать о Шекспире» [25]. Можно расценить это заявление как типичный юмор Кроули, а можно — как проявление его необузданной самооценки, которая, на самом деле, заставляет заподозрить чувство неполноценности, такое острое, что даже превращение в бога было бы для него недостаточной компенсацией. (Кроули верил, что стал богом в 1921 году, когда достиг магического ранга «Ипсиссимус».) Каждый литератор болезненно реагирует на критику своей работы, но Кроули был, положительно, параноиком. Однажды он принес пробный вариант своей пьесы в стихах «Джефта» (1898) (ещё одна приватно изданная работа), чтобы показать своему брату- ^; магу Йитсу, и был удручен отсутствием восторга. «Он выдавил из себя несколько вежливых банальностей», — вспоминает Кроули. Но Брат Пердурабо видел притворщика насквозь. Было очевидно, что «черная, желчная злоба охватила его душу». Причина? Йитс явственно ощутил в работе Кроули руку поэта гораздо более великого, чем он сам…