Темная ночь

Эшлин приподнялась на мыски, придвинулась к Мэддоксу, ее теплое дыхание согревало его ухо, а затвердевшие соски упирались в грудь. Он ждал, задержав дыхание и пытаясь угадать, что эта женщина будет делать дальше. Возможно, он и не понимал, откуда взялась эта бочка с порохом, но знал, что она возбуждает его.

– Может, мне нравится тебя провоцировать, – прошептала девушка, а затем, слегка укусив его за ухо, продолжила: – Подумай об этом, пока я буду взаперти.

«Обязательно, – решил он. – О да, я еще как подумаю».

Глава 13

Эшлин уставилась на дверь, которую Мэддокс только что захлопнул, сделав ее пленницей еще одной спальни. «Скорее, еще одной тюрьмы, – подумала она. – О! Этот человек невыносим!» Он был так потрясающе нежен, доставляя ей ни с чем не сравнимое удовольствие способом, который должен был смущать ее (точнее, смутил бы прежде, до того, как его горячий язык впервые прикоснулся к ее плоти, подарив волшебные ощущения), а затем он снова превратился в воина, жесткого, жестокого и неумолимого. Однако Эшлин все еще хотела его.

Этот человек грозился запереть ее вместе с еще одной ни в чем не повинной женщиной, которую он уже лишил свободы. «Что весьма постыдно, надо сказать», – решила Эшлин.

Однако Эшлин все еще хотела его. Она даже укусила его за ухо и попыталась соблазнить, чтобы закончить начатое ими в душе. Но Мэддокс устоял, а затем вывел ее в коридор, пройдя по которому они оказались в этой комнате, где он бросил ее, не поцеловав и даже не произнеся ни слова. Но она все еще желала его, как бы глупо это ни выглядело.

Девушка жаждала его объятий, с нетерпением ждала, когда он прижмет ее к себе. Она хотела, чтобы Мэддокс поговорил с ней, лучше узнал. А еще она желала, чтобы он занялся с ней любовью. Но на этот раз по-настоящему.

Это желание было слишком сильным, и Эшлин не понимала его причину. Мэддокс был грубым, безжалостным и импульсивным, настоящим порождением преисподней. Но в то же время его можно было назвать добрым, заботливым и способным доставить ее телу наслаждение, какого она никогда не знала… «О да, – подумала девушка. – А еще рядом с ним царит тишина. Как я могла забыть об этом? Проклятье!»

– Кто ты? – спросил внезапно раздавшийся женский голос.

Эшлин, упавшая из мира грез на грешную землю, оглянулась и увидела, что на нее пристально смотрят Даника и три другие женщины. Одной из них было около двадцати, другой – далеко за семьдесят. При этом на их лицах одновременно читались беспокойство и страх. «Боже, – подумала Эшлин. – Неужели Мэддокс запер четырех женщин? Это что, особый гарем для бессмертных? Что ж, по крайней мере, на мне подходящий наряд».

Даника вышла вперед.

– Это та больная девушка, которую я… – произнесла она, но закашлялась, а затем, после небольшой паузы, продолжила: – Исцелила.

– Спасибо тебе за это, – мягко произнесла Эшлин, не нашедшая что еще можно сказать.

Даника кивнула, показывая, что принимает это выражение благодарности.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – сказала она, а затем взглянула на Эшлин, и в ее взгляде появилось подозрение. – Даже удивительно, насколько лучше, честно говоря.

– Хотела бы я объяснить это, но не могу, – ответила Эшлин, также рассматривая Данику. – Когда прошла тошнота, ко мне вернулись силы. Видимо, в конце концов помогли те «крошечные камешки». Ты тоже выглядишь лучше без того милого зеленого оттенка.

– Что ж, я впервые отправила мужчину за болеутоляющим, – усмехнулась Даника, а затем, положив руки на бедра, продолжила: – Итак, что привело тебя в замок Спук? Тебя тоже похитили?

Но ответить Эшлин не дали.

– Кто эти люди? – спросила женщина, очень похожая на Данику, но несколько старше ее. – Что они? Даника сказала, что у одного из них были крылья.

Эшлин решила, что, если эти женщины и правда не знают ответа на данный вопрос, то ей не следует становиться человеком, который даст его.

После небольшой паузы заговорила старшая из женщин:

– Ты знаешь, как отсюда выбраться?

Во время разговора пленницы приближались к Эшлин, заключая ее в кольцо. Они смотрели на нее с надеждой, так, будто она может спасти их от самого страшного из зол. Девушка вскинула руки.

– Успокойтесь, – призвала она.

«Даника произнесла слово «похитили», – подумала Эшлин. – Зачем Мэддокс сделал это?»

– Вы из охотников или наживок? – спросила она.

Каждый раз, когда Мэддокс произносил два этих слова, на его лице возникало отвращение.

– То есть охотимся ли мы за сокровищами или ловим на живца? – удивленно спросила Даника, но ее глаза заблестели. – Нет.

– Я не знаю. Я надеялась, что здесь кто-то в курсе, – произнесла Эшлин. В ее голове снова зазвучали голоса из прошлого, один разговор за другим. – Нет, только не снова…

Она побледнела, тепло стало уходить из ее тела, оставляя лишь холодную дрожащую оболочку. «Дыши, просто дыши», – думала она.

– Кажется, ей снова становится плохо, – озадаченно произнесла Даника. – Может, ты ляжешь в кровать? – спросила она Эшлин.

– Нет, я лучше посижу.