Темная половина

Старк сделал вид, что у него заплелись ноги, и начал падать вперед. Крикнув что-то невнятное своему напарнику, Чаттертон бросился к раненому, чтобы поддержать его и не дать упасть. Правой рукой Старк обхватил полицейского за шею и выбросил из-за спины левую руку. В этой руке был сюрприз. Опасная бритва с перламутровой рукояткой. Открытое лезвие лихорадочно сверкнуло в душном, влажном воздухе. Старк опустил руку, и лезвие бритвы вонзилось в правый глаз Чаттертона. Тот завопил дурным голосом и схватился рукой за лицо. Старк запустил пятерню ему в волосы, откинул его голову назад и перерезал горло от уха до уха. Кровь брызнула алым фонтаном. Все заняло ровно четыре секунды.

— Что? — спросил Эддингс тихим и до жути спокойным голосом. Он стоял как вкопанный в двух шагах за спиной Старка и Чаттертона. — Что?

Его руки безвольно свисали, и правая ладонь почти задевала рукоять револьвера в кобуре на поясе, но Старку было достаточно одного быстрого взгляда, чтобы убедиться, что доблестный страж порядка сейчас мало что соображает и способен схватиться за револьвер не больше, чем с ходу назвать численность населения Мозамбика. Эддингс стоял с выпученными глазами, но совершенно не понимал, на что смотрит и кто истекает кровью. Нет, не так, мысленно поправился Старк. Он думает, что это я. Он был рядом и видел, как я перерезал глотку его напарнику, но он считает, что это я истекаю кровью, потому что у меня нет половины лица, хотя, если по правде, то совсем не поэтому… это я истекаю кровью, это должен быть я, потому что они с напарником — полицейские. Они в главных ролях в этом фильме.

— На, подержи. — Он толкнул на Эддингса тело умирающего Чаттертона.

Эддингс пронзительно вскрикнул и попробовал отступить, но опоздал. Том Чаттертон был крепким парнем, и его тяжеленная туша отшвырнула Эддингса назад, прямо на полицейскую машину. Горячая струя крови хлынула на его запрокинутое кверху лицо, как вода из лопнувшей трубы. Эддингс закричал и принялся бить кулаками по телу Чаттертона, пытаясь сбросить его с себя. Чаттертон медленно перекатился на бок и вслепую зашарил руками, в агонии цепляясь за машину. Левая рука ударилась о капот, оставив на нем кровавый отпечаток ладони. Правая слабо схватилась за антенну и отломала ее. Он упал на дорожку, держа антенну перед единственным оставшимся глазом, словно ученый с неким опытным образцом, слишком редким и ценным, чтобы бросить его даже под страхом смерти.

Краем глаза Эддингс заметил, что человек без кожи решительно надвигается на него, и попытался отпрянуть. Но уперся спиной в машину.

Старк взмахнул бритвой снизу вверх, разрезав промежность форменных бежевых брюк Эддингса, раскроив пополам мошонку — и вытащил лезвие плавным, скользящим движением. Яйца Эддингса вдруг разошлись в стороны и повисли, прижавшись к внутренним сторонам бедер, как два тяжелых узла на концах раскрутившегося шнура на портьере. Вокруг ширинки разлилось алое пятно. В первый миг Эддингсу показалось, что к его паху прижали целую пригоршню льда… а потом низ живота взорвался болью, горячей, острой и яростной.

Он завопил во весь голос.

Старк молниеносно рванул бритву вверх, к горлу Эддингса, но тот ухитрился закрыться рукой, и первый удар лишь разрезал ему ладонь. Эддингс попытался перекатиться влево, при этом правая сторона шеи осталась незащищенной.

Лезвие бритвы вновь мелькнуло бледно-серебристой молнией в жарком полуденном мареве, и на этот раз удар достиг цели. Эддингс рухнул на колени, зажав руками промежность. Его бежевые брюки сделались ярко-красными почти до колен. Голова безвольно поникла. Сейчас он напоминал жертву в кровавом языческом ритуале.

— Приятного дня, ублюдок, — произнес Старк будничным тоном. Он наклонился, схватил Эддингса за волосы и резким рывком отклонил его голову назад, обнажая шею для последнего удара.

4

Он открыл заднюю дверцу полицейской машины, поднял Эддингса, ухватив его за ворот форменной рубашки и пояс окровавленных брюк, и забросил его внутрь, как куль с зерном. Потом проделал то же самое и с Чаттертоном. Последний весил, наверное, около двухсот тридцати фунтов, вместе со всем снаряжением на ремне, включая револьвер 45-го калибра, но Старк обращался с ним так, словно тот был мешком, набитым пухом и перьями. Он захлопнул дверцу и выжидающе взглянул на дом.