Темная половина

Когда Старк вышел из-за угла и взмахнул бритвой, он рассчитывал по-быстрому ослепить Дональдсона, пока тот возится с ключами. А потом, еще прежде чем Дональдсон поднимет ор, он перережет ему горло — одним взмахом и сонную артерию, и голосовые связки.

Старк не старался двигаться бесшумно. Он хотел, чтобы Дональдсон его услышал и повернулся к нему. Так будет проще.

Поначалу Дональдсон делал все как положено. Коротким и четким взмахом Старк полоснул его бритвой по лицу. Но Дональдсон ухитрился слегка пригнуться — совсем немного, но все-таки достаточно, чтобы нарушить все планы Старка. Вместо того чтобы разрезать глаза, лезвие бритвы прошлось по лбу и рассекло его до кости. Лоскут кожи навис над бровями, словно кусок отклеившихся обоев.

— НА ПОМОЩЬ! — проблеял Дональдсон сдавленным, овечьим голоском.

Вот зараза.

Старк двинулся вперед, держа бритву лезвием вверх, как матадор, салютующий быку перед началом корриды. Ладно, не каждый раз все идет как задумано. Пусть он и не ослепил щелкопера, но кровь течет из пореза на лбу, прямо-таки хлещет, и все, что еще видит малыш Дональдсон, он видит сквозь вязкую алую пелену.

Он хотел полоснуть Дональдсона по горлу, но тот отклонился назад почти так же стремительно, как отдергивается после атаки гремучая змея, с потрясающей скоростью, и Старк даже немного зауважал этого парня, несмотря на его идиотские усики.

Лезвие взрезало только воздух в четверти дюйма от горла Дональдсона, и тот вновь заорал, зовя на помощь. Кролики, которые никогда не спят крепким сном в этом городе, в этом старом червивом Большом Яблоке, скоро начнут просыпаться. Старк поменял направление, вновь поднял бритву, одновременно вставая на цыпочки и бросая тело вперед. Это было грациозное, почти балетное движение, и на нем все должно было закончиться. Но Дональдсон все-таки ухитрился закрыть горло рукой; и вместо того чтобы прикончить журналиста, Старк лишь порезал ему пальцы — потом полицейские патологоанатомы назовут эти длинные узкие раны оборонительными порезами. Дональдсон поднял руку ладонью наружу, и лезвие бритвы прошлось по основанию всех четырех пальцев. На безымянном пальце Дональдсон носил тяжелый перстень, и этот палец остался цел. Раздался короткий металлический звон — дзынь! — когда лезвие скользнуло по перстню, оставив крошечный шрам на золоте. Остальные три пальца бритва порезала глубоко, войдя в плоть, как горячий нож — в масло. Из-за перерезанных сухожилий пальцы обмякли, как сонные марионетки, и лишь безымянный остался прямым, словно в смятении и страхе Дональдсон позабыл, каким пальцем надо показывать непристойный жест.

На этот раз, когда Дональдсон открыл рот, он буквально заголосил, и Старк понял, что уйти незамеченным и неуслышанным уже не получится. У него были все основания предполагать, что все будет тихо и быстро, поскольку он не собирался «приберегать» Дональдсона, чтобы тот кому-то звонил, но все пошло совершенно не так, как планировалось. Но Старк и не собирался оставлять Дональдсона в живых. Если уж начал мокрое дело, его следует доводить до конца.

Старк приготовился к следующему удару. Они с Дональдсоном продвинулись по коридору почти до соседней двери. Старк небрежно встряхнул бритву, чтобы очистить лезвие от крови. Алые капли забрызгали светлую стену.

Чуть дальше по коридору открылась дверь, и наружу выглянул взлохмаченный со сна мужчина в синей пижамной куртке.

— Что происходит? — спросил он хриплым сердитым голосом, явно дававшим понять, что будь тут хоть сам папа римский, но вечеринку надо завершать.

— Убийство, — вполне светски ответил Старк и на мгновение перевел взгляд с окровавленного, подвывающего человека перед собой на того, кто высунулся из-за двери. Позже этот мужчина в синей пижамной куртке расскажет полиции, что у нападавшего были голубые глаза. Ярко-голубые. И совершенно безумные. — Хочешь присоединиться?

Дверь захлопнулась так быстро, словно никогда и не открывалась.

Каким бы напуганным и к тому же израненным ни был Дональдсон, он увидел свой шанс, когда Старк на мгновение отвел взгляд, — увидел и не преминул им воспользоваться. Этот козлик и вправду был очень проворным. Старк зауважал его еще больше. Его скорость и чувство самосохранения были достойны всяческого восхищения, хотя и доставляли изрядное неудобство.

Если бы Дональдсон бросился вперед и сцепился со Старком, неудобство могло бы перерасти в почти серьезную проблему. Вместо этого Дональдсон развернулся и побежал.

Вполне понятно, но совершенно напрасно.

Старк бросился следом, шурша по ковру подошвами огромных туфель, и полоснул Дональдсона по затылку, уверенный, что на этот раз он его точно прикончит.

Но за долю секунды до того, как лезвие бритвы нашло свою цель, Дональдсон наклонил голову вперед и при этом ухитрился втянуть ее в плечи, как черепаха, прячущаяся в панцирь. Старк уже начал думать, что Дональдсон — телепат. То, что должно было стать смертоносным ударом, только разрезало кожу у основания черепа. Рана кровавая, но далеко не смертельная.