Темная половина

Мы подъезжали к ярко освещенному дому. Я сначала даже не узнала его — ради кого или чего вампиры вдруг включили иллюминацию? Люций тоже тревожно всматривался, щуря глаза. Но мне узнать было уже не суждено. Он сказал:

— Спи.

….

И в следующую секунду я проснулась — одетой, лежащей поверх покрывала в темной комнате. За окном был день — узкая полоска яркого света пробивалась сквозь неплотно задернутые шторы. Быть второстепенной героиней вампирского романа означает — понятия не иметь, что там у них произошло. Ты еда, ты ресурс, ты игрушка. Но активность в этой истории у кого угодно, кроме тебя. Я свернулась калачиком, накинула на себя покрывало и тихонько поплакала, глядя на яркую полоску солнца на полу.

Может быть, в этом и была причина нашей семейной привычки отказываться от роскошных возможностей? Кто-то другой — нобелевский лауреат. Кто-то другой — ведущий актер в фильме, где у тебя эпизод. Кто-то другой — красавец-вампир, а ты всего лишь оттеняющая его женская фигура, об которую он обстукивает свой сволочной характер. Не на микроволновку же ему орать, не над лифтом издеваться?

А хочется-то — в главные герои. Пусть анекдота или совсем крошечной истории. Но это должна быть настоящая моя история. А не Люция. И не Костика по прозвищу Апрель. Все, что сейчас происходит в этом доме — про него и про Люция. Один что-то задумал, у второго к этой задумке ключ, остальные вампиры стараются помешать или помочь. Вокруг интриги, заговоры, тайные планы, страсти, внезапные события. Я же — лишь часть пазла, эпизод из прошлого, функция и заодно развлечение для ключевого персонажа. Чтобы не плодить сущности — решили совместить. Не хочу.

Я почему-то очень четко поняла — нет. Пусть мой отказ стать вампиром и эти дни в окружении породистых красавцев будут самым ярким событием моей жизни, но по крайней мере это будет по-настоящему моя жизнь. Бежать бесполезно, превращаться в вампира я не хочу, умирать пока рано…

Осталось договориться с одним прекрасным невыносимым светловолосым вампиром. Может быть, если я предложу ему помощь в его странных планах, он меня в них посвятит? И чем скорее я сыграю свою роль, тем скорее буду свободна. Наверное, это был очень грустный выбор. Не по-хорошему взрослый. Может быть, первый взрослый выбор в моей жизни.

И я решилась.

Встала и вышла в коридор. Тихонько прикрыла дверь и на цыпочках сделала несколько шагов. Потом поняла бессмысленность этого действия в обществе вампиров и расслабилась.

Комната Люция была по соседству. Эшер соблюдал какие-то странные правила приличий и своеобразную этику.

Стучаться я не стала. Он уже наверняка слышал мои шаги.

В комнате никого не было. Чем же он занят таким важным, что не вышел встретить свою игрушку?

Дверь в спальню была приоткрыта и я осторожно сунулась в нее.

Люций спал.

Офигеть.

Может он умер? Интересно, а вампиры могут умереть во сне?

А может прибить его, пока не очнулся?

Я осторожно приблизилась к кровати. Люций был обнажен, но до пояса прикрыт покрывалом. Ничего интересного.

Белые волосы падают на глаза. Темные ресницы отбрасывают тени на прозрачную белую кожу. Красивый, сука.

Я присела на кровать.

Ну да. Хорош, когда спит. Но стоит только продрать глаза, как начнутся издевательства, унижения, шуточки.

Я осторожно дотронулась до его пальцев, провела по холодной коже руки, отвела прядь волос.

Так легко влюбиться. Как в любого вампира. И еще легче — надо только углубить связь метки и я искренне буду влюблена в это прекрасное чудовище.

Но он никогда этого не сделает. Прекратить меня мучить? О. Нет. Не по нему.

Я легла на край и снова провела по его руке. Стокгольмский синдром? Он мне нравится? Или он все-таки углубил метку?

А может быть я просто привыкла и теперь нуждаюсь в обычной нежности?

Неожиданно мою руку накрыла ледяная рука. Прекрасные ресницы затрепетали и глаза цвета глубин ада открылись.

Пару минут (или секунд, просто очень страшных) Люций изучал меня.

— Я тоже рад тебя видеть. Не прошло и года, а моя рабыня уже додумалась, как следует будить господина.

— Ну что ты за тварь. Ну поговори хоть раз нормально.

— Оу. Это в тебе женщина проснулась? Давай поговорим о наших отношениях?

— Нет, просто человек, знаешь ли.

— Я предпочитаю женщину. Сначала ты мне отсосешь, а потом я пообещаю на тебе жениться. Или наоборот? Ну подскажи, что ли. Давно я в это не играл.

— Нет, Люций. Сначала мы поговорим, а потом пойдем к Эшеру.

— Зачем? — Люцию и правда было интересно.

— Закреплять результаты переговоров.

— Не, ты путаешь. Какие результаты? Обещать — не значит жениться. И вообще, какая женитьба после одного несчастного отсоса?

— О боже, заткнись.

— Ну вот и поговорили, — он удовлетворенно откинулся на подушку.

Я уже поняла, что приличного разговора не получится. Люций удовлетворенно наблюдал, как я встаю, чтобы уйти.

— Я просто хотела спросить тебя, нельзя ли немного изменить направление издевательств? Я понимаю, что ты не укусишь меня и не убьешь и никому не дашь, но в остальном можно как-нибудь снизить…

— …накал моей страсти? — он уже стоял передо мной. Голый, сука. Вплотную. — Нет, милая, никак…