Темная половина

Я купила несколько книг с клыкастыми красавцами на обложках. Все они были на испанском, но почему-то мне нравилось держать их на тумбочке у кровати. Я купила еще одно черное платье в пол, почти такое же, как то, что погибло от когтей Люция. Я купила билеты в парк ПортАвентура, потому что кроме китайских драконов и уродцев с улицы Сезам там были фотографии с вампирского шоу. Я могла отправиться туда в любой момент, но билеты тоже лежали — поверх книг.

Наверное, я сошла с ума от возвращения в свою обычную жизнь, как когда-то и обещал мне Люций.

Однажды вечером, в тот час, когда туристы высыпают на променад — кто погулять, кто поискать новый ресторанчик, а местные наконец выходят подышать прохладным вечером и закупиться продуктами на завтра, когда людей так много, что временами приходится раздвигать толпу плечом, я в очередной раз бесцельно шлялась по набережной.

Мне все еще казалось, что если забраться туда, где побольше людей, то можно почувствовать себя не такой одинокой. Добрать тепла и разговоров, случайных касаний, взглядов, смысла. Но я уже начинала догадываться, что не получится.

Был вечер пятницы. На пляже дискотеки теснились так близко, что можно было слышать по три-четыре песни одновременно, но это вообще никому не мешало. Танцевали в купальниках и в платьях, в джинсах и шортах, мужчины в белых брюках с белоснежными улыбками приглашали старух в длинных черных юбках — но улыбки их были не менее белоснежными.

В бухту выходили яхты и катера, где были свои дискотеки, свое вино и свой фейерверки. Время от времени над морем взрывались синие, лиловые, бордовые и оранжевые цветы и вся набережная перекрикивала дискотеки восторженными воплями.

Я стояла, завороженно глядя как отражаются разноцветные звезды в черной воде, и мне немножко, совсем чуть-чуть становилось легче. Иногда, когда теплый вечерний ветер касался моего лица, принося запахи листьев и моря, я даже чувствовала себя счастливой. Безмятежной. Потому что прошел месяц, меня никто не искал, я жила рядом с морем и начинала свой день со свежевыжатого апельсинового сока и вообще как будто компенсировала все годы без отпуска.

Интересно, что обо мне думают на моей работе? Если бы не она и не переработки, Люций мог бы выбрать другую бывшую подружку Костика для своих забав. А я так удачно подставлялась своими ночными возвращениями.

Опять эта дурацкая тоска. Радоваться надо, когда избавляешься от такого психа!

Небо вдруг вскипело темнотой, по которой рассеялись золотистые яркие звезды, почти как настоящие, но волшебные. Они заполняли буквально весь небосвод, они мерцали, вспыхивали и гасли и это было настоящее чудо. А потом они вспыхнули все разом и потекли медленным золотистым дождем на землю, в море, на головы людей.

Я оглянулась — все стояли завороженные и на лицах их переливались золотые отблески. Это было совершенно концентрированное счастье летнего вечера, медовый звездный дождь. Смотреть на людей, которые смотрят на звезды, было интереснее, чем на сами звезды.

И тут мое сердце остановилось.

Я увидела Люция.

В двадцати шагах от меня, не больше.

Он стоял, подняв бледное лицо к небу, и золотистые звезды падали на его белые волосы, превращая в эльфийского принца. А я замерла на месте и поняла, что не могу пошевелиться. Вообще. Моя система «бей-или-беги» замерла на отметке «замри-и-умри».

2.3. Тьма и темнота

Единственное, на что хватило остатков моей воли — отвести от него глаза. Уставиться в присыпанную песком бетонную набережную. Попытаться сделать вдох — и второй. В груди жгло, в глазах темнело. Каждое мгновение я ждала, что сейчас шипящий голос раздраженно заявит мне, что наконец-то нашел одну самоубийцу и сейчас я сильно пожалею. Кончики пальцев онемели и стремительно холодели, кровь перестала течь, замороженная застывшим сердцем.

Я превращалась в камень, в лед, в ничто. Я становилась частью неживой природы. Я умирала и думала, что теперь точно знаю, что можно умереть от ужаса.

И кажется, на некоторое время действительно умерла.

Когда я почувствовала, что сердце сделало один или два удара, сначала неловких, срывая ржавую пыль с застрявших шестеренок своего механизма, я снова попыталась дышать — и у меня получилось! Зрение прояснилось, хотя все равно вокруг было слишком темно. И глухо, как в набитой ватой комнате. Сердце разгонялось все быстрее и быстрее, выходя на проектную мощность, заявленную для панических атак. Может быть, оно и правда не билось все это время…

Какое время? Я подняла голову — и увидела абсолютно пустой пляж, залитый холодным светом прожекторов. Он был истоптан и завален мусором, где-то на горизонте виднелись яхты с погашенными огнями, но других признаков людей не было. Казалось, фейерверк был много часов назад. Или не казалось?

Дрожащими руками я достала из тесного кармана джинсов телефон и тупо уставилась на 4-31 на часах.