Темная сторона неба

Предметы, которые подобрал Хертер, были вымазаны нефтью. Спасательный жилет не говорил мне ничего. Подушечка с одной стороны была порвана. Такое могло случиться при ударе самолета о воду или когда она всплыла наружу через разбитое стекло кабины. Шина была сильно порвана.

— Ну и что вы думаете, командир? — спросил меня наваб.

Я стал думать, о чем бы ещё спросить Хертера, но ничего не приходило в голову. Самолет мог сразу уйти под воду и не оставить следов. А мог оставить следы и обломки на большой площади, и не заметить их можно было бы лишь с закрытыми глазами.

— Судя по всему, он врезался в воду, — заявил я.

— А мистер Китсон не мог спастись?

— Думаю, что если он спасся, то мы должны были бы найти побольше обломков, — высказал я предположение. — И потом, если он спасся, то где он?

— Но у вас нет уверенности ни в чем?

— Нет, ваше превосходительство, — медленно произнес я. — Уверенности нет.

Наваб неприятно улыбнулся.

— Благодарю вас за ваше экспертное заключение, командир.

Хертер пристально взглянул на меня. Это при том, что ему ещё не сообщили о моем неуважительном поведении в отношении наваба.

Мы вышли в открытое море, и до Саксоса никто не сказал ни слова.

На причале нас ждало такси. Владелец такси предположил, что люди, которые прилетают на собственных аэропланах, предпочитают ходьбе езду. Это был старый «Форд V-8 Пайлот» с мягкими рессорами, и водитель не жалел машины, а думал только о том, чтобы как можно скорее доставить нас к самолету.

Приехали мы одновременно с заходом солнца. По моим прикидкам, у нас было минут десять, чтобы успеть взлететь, ведь средиземноморские сумерки быстротечны. Все заняли свои места, пристегнулись, и я запустил двигатели, предварительно попросив школьного учителя позаботиться, чтобы на дороге никого не было. Двигатели любят прохладный воздух. Я выжал из них лишнюю сотню оборотов по сравнению со всем тем временем, как покинул Берн.

В пустыне разница между взлетом в полдень и ночью при полной загрузке выражается в трехстах ярдах разбега. Загрузка у меня была неполной, но и трехсот ярдов запаса не было. Как выяснилось, запас составил около полсотни футов. Мы тяжело оторвались перед самым поворотом дороги налево, достаточно резким, чтобы я мог вписаться в него. Мы прошли над поселком у гавани и оказались над открытым морем. Я взял курс на Афины.

— Ты видел пятно? — спросил меня Роджерс.

Я рассказал ему о находках Хертера, а потом о том, что мы видели на Кире. Роджерс спокойно выслушал, а затем спросил:

— Значит, это действительно было? Драгоценности, я имею в виду.

— Похоже на то, — ответил я.

— А мог он без посадки долететь сюда из Индии?

— Я думал об этом. И решил, что не мог. За два раза мог, каждый прыжок по полторы тысячи миль. Приземлился в какой-нибудь арабской стране, заправился.

И следующие полторы тысячи заканчивались здесь. Он здорово это сделал, очень здорово. Я думаю, он сел на Киру на последней капле бензина.

Некоторое время Роджерс сохранял спокойствие. Я подумал, что на обратном пути у нас здесь не будет его превосходительства, и оказался прав.

Спустя некоторое время Роджерс сказал:

— И Кен Китсон сделал то же самое, в том же месте. Только он не дотянул до острова.

— Похоже, что нет, — согласился я, и на этом мы закончили разговор.

Ко мне снова вернулось нервозное состояние и ощущение неприятного привкуса во рту. Хотелось что-нибудь выкинуть: сделать бочку, напиться или вообще смотаться с «Дакоты». Пилотская кабина «Дакоты» была скверным местом. Я слишком большую часть жизни провел в «Даках», летал на них с очень многими людьми, которых уже нет в живых, и, пока я летаю на «Дакотах», летать им вместе со мной.

Но я не собирался уходить с «Дакот». Мы старели и устаревали вместе с ними, и когда найдут замену «Дакотам», с ней придет замена и Джеку Клею. И я уйду и буду коротать остаток своего века в тихом месте среди деревьев.

Вы были неправы, мисс Браун. Я не жесток. Не я жесток. Это совершенно точно. Просто я стар, отстал от жизни, пообтрепался. Надо учиться понимать разницу, мисс Браун. Когда-нибудь это пригодится.

Горько слышать такое с вашей стороны, мисс Браун, просто досадно.

Я связался с диспетчерской службой Афин и рассказал им о том, что мы видели — нефтяном пятне и обломках, определенно принадлежащих «Пьяджо», и порекомендовал им закончить поиски. Они собрались было открыть дискуссию насчет того, зачем мне надо было приземляться на Саксосе, подвергая опасности и так далее. Однако я сообщил им, что у меня здорово сдает приемник, и они отстали от меня. У них ещё будет время прицепиться ко мне.

Я был не в настроении садиться по темному времени, но все прошло вполне гладко. Да и вообще все оказалось легким. Трудности только собирались проявить себя.

Ширли Бёрт исчезла, как только мы остановились на стоянке. Я ей очень сочувствовал, но помочь ничем не мог. Наваб и мисс Браун сели в большой «Мерседес», который появился под фонарями ангара, точно по мановению волшебной палочки Хертера. Потом Хертер обратился ко мне:

— Как я понял, вы оскорбили его превосходительство.