Темная сторона Петербурга

Нет, я думаю, дело не в моем зрении. В нашем английском госпитале прячется какое-то двойное дно. Что-то странное происходит в доме. Мне ужасно любопытно разобраться – что именно? Обожаю загадки.

Обнимаю тебя, моя дорогая Дженни. Передавай привет папе и миссис Уайтлер.

Твой Юджин

10 июня 1916 г.

Моя дорогая Дженни!

Мы все потрясены. Гибель крейсера «Хэмпшир» у шотландских берегов, смерть нашего военного министра фельдмаршала лорда Китченера, героя английской нации, – трагедия для Британии.

Это ужасно, но пошли слухи, что катастрофа – следствие возможного предательства союзников. Германская подлодка, потопившая «Хэмпшир», не оказалась же случайно на месте следования крейсера?

Разговоры эти мне ужасно не нравятся: здесь, в России, я каждый день вижу людей, которые искренне сочувствуют нам. Я вижу, как много усилий прилагают русские, чтобы победить в войне.

С другой стороны, те, кто спорит со мной, выдвигают неопровержимый аргумент: в России в отличие от Англии о визите британского министра не говорил только ленивый. Его очень ждали и не держали в секрете его приезд.

Из всего этого я делаю вывод, что германская разведка здесь, прямо у нас под боком, действует весьма умело и эффективно. Мы все должны научиться осторожности. Жизнь по законам военного времени требует бдительности.

Дорогая Дженни, если помнишь, я рассказывал тебе о странных происшествиях в госпитале. Мне страшно хотелось прояснить вопрос о потайных ходах в доме.

Разумеется, самым правильным было бы спросить об их наличии самого владельца дома, князя Дмитрия. Если бы мы обсуждали это с тобой, не сомневаюсь, что именно такой совет ты дала бы своему мужу.

Но увидеться с князем Дмитрием не представляется возможным: я говорил тебе, образ жизни этого блестящего аристократа не совпадает с образом жизни скромного госпитального врача по имени Юджин Гарденс.

Поэтому я предпринял самостоятельную попытку исследовать библиотеку. В конце концов, ведь нам разрешили ею пользоваться, так что я не нашел моральных препятствий для своего любопытства.

Внимательно рассмотрев и изучив – подергав, потрогав и простучав – каждый шкаф с книгами и каждую деревянную панель в комнате, я могу уверенно утверждать, что в нижней части библиотеки никаких потайных ходов нет.

Но, поднявшись по винтовой лестнице на балюстраду и обойдя ее кругом, я обнаружил потайную дверцу, весьма умело скрытую от посторонних глаз с помощью маскирующего декора: дверца обита таким же точно шелком, как и стена, без зазоров. Ее силуэт никак не выделяется на пестром фоне.

С огромным трудом мне удалось эту дверцу открыть, подцепив ногтем краешек: снаружи дверной ручки на ней нет – только изнутри. За дверцей было темно, и, кажется, я видел ступени лестницы, ведущей вверх. Возможно, это путь на чердак, к каким-то помещениям под крышей. Но я не смог исследовать лестницу – мне помешали.

Как раз когда я стоял и заглядывал в приоткрытую дверцу, в библиотеку вошел тот самый хрупкий юноша, красавец аристократ, которого нам представляли как князя Феликса (что касается титулов, я писал тебе, Дженни, что тут чуть ли не каждый, с кем приходится разговаривать, кроме медиков, – непременно какой-нибудь князь).

Это тот самый князь Феликс, которого я видел на улице переодетым в женское платье. Странный молодой человек, он произвел на меня впечатление крайне нервного подростка, а не взрослого, хотя он давно не так юн, как кажется, и, кстати, уже женат.

– Что это вы тут делаете? – спросил этот странный князь Феликс, брюзгливо оттопырив нижнюю губу. Гримаса эта выглядела вполне по-азиатски: какой-нибудь завоеватель Чингисхан мог бы смотреть так на захваченных им в плен рабов.

Я не нашелся, что ответить, – так растерялся при виде его чванливого взгляда. Но князь, кажется, и не ждал от меня никакого ответа. Нервически дернув бровью, он прошел через библиотеку в другую залу, все с тем же презрительным выражением лица.

Он не счел нужным выяснять мои намерения.

Зато офицер Гараев, мой постоянный помощник и переводчик, заметив мой растущий исследовательский интерес ко всем лестницам в доме – я хотел понять, есть ли какой-либо еще ход на чердак, помимо потайного хода из библиотеки, – сам подошел ко мне и рассказал, улыбаясь, поразительную историю.

По его словам, этот необыкновенный дом ни больше ни меньше – заговорен от сглаза. На дом издавна наложено заклятие каким-то очень сильным колдуном – чуть ли не самим Калиостро, – поэтому подниматься на крышу дома ни в коем случае нельзя.

– Все злоумышленники, которые имели нахальство пробираться туда через чердак, обратились в камень. Вы видите, как много статуй в доме? Есть подозрения, что не все из них родились в камне. Некоторые были когда-то живыми людьми и ходили по земле, как мы с вами.