Темная Ведьма. Тропа войны.

Плечо болело. Именно то, в которое его укусил восставший мертвец. Чем ближе он приближался к Темному Дворцу, тем сильнее и невыносимее была боль.

Внезапно маг услышал крик, или ему показалось? Кричал мужчина. Не кричал, а орал так, как будто его режут на части или выворачивают наизнанку, это был вопль отчаяния.

«Я бы так орал, если бы потерял Айрис», – подумал про себя Лавель.

Небо померкло, стало холодно. Мгла надвигалась на мир, безумие гасило луну. За спиной Равена раздался еще один крик.

Женский.

Айрис! Маг побледнел, сменился в лице, он узнал всплеск силы и ее голос.

Плащ мага полоснул по ветру, когда он, резко развернувшись, побежал назад. Страх его был настолько силен, что он бежал, открывая перед собой портал за порталом, тратя драгоценную припасенную для боя энергию.

Последний портал.

– Где она? – безумный ищущий взгляд. – Ее нигде нет!

Посредине широкой стены гигантский комок из меховых шаров поменьше. Шевелится и время от времени фонтанирует из верхушки отдельными кусками меха.

Рука мага взлетела в воздух. Магический пас. Удар! Грозовое электричество шибануло прямо в визжаще-рычащий комок. Меховой шар рассыпался на волосатые снежки поменьше. В центре спина к спине стояли Айрис, Мурлыка и демоническая книга Фоля.

Фолиант действовала виртуозней всех, молниеносному сверканию клешней можно было позавидовать. Стриженые клочки шерсти летели во все стороны – работал безумный цирюльник. Над лабиринтом раздавался жужжащий звук работающих на полную мощь клешней. На некотором расстоянии от бешено щелкающей клешнями книги можно было увидеть обескураженных лысых обезьянок, они уныло-задумчиво сидели то здесь, то там. Мартышки стояли, похлопывая бусинками глаз, мордочки их были удивленно вытянуты: в Темной Империи вечная зима, а они без шерсти.

Рядом развлекалась Мурлыка. Всем известно, что кошки – несерьезные твари, очень глупы и легкомысленны. Мурлыка нашла себе занимательные игрушки. С ними было весело. Сильно подросшая кошара с одержимостью темным духом сидела и с увлечением била лапкой в обезьянку. Суть игры была такая: отбей от пола меховой шар сто раз. И Мурлыка увлеченно набивала на счет раз, два, три… Получалось не всегда. Иногда от сильного удара игрушка улетала далеко и надолго, а иногда обезьяномячи плющились о камень стены, и нужно было искать новую игрушку. Радость была в том, что вокруг их было видимо-невидимо, и все бежали к ней в лапы играть!

Радом со своей любимицей стояла ее хозяйка Айрис. Девушке приходилось несладко, у нее была своя игра на выживание – «отбей-макаку-подальше». Метла свистела в ее руках, отмахивая из стороны в сторону: взмах! удар! И мартышка улетает в космос, сверкая далекой звездочкой в голубом небосводе.

Плотоядные обезьяны, отброшенные магическим ударом Лавеля, вновь стали стекаться, окружая героев.

Маг выставил впереди себя знак, закрыл глаза, представил развевающиеся на ветру волосы девушки – живое золото, колдовской завораживающий огонь. Из ладоней Лавеля вырвался всполох силы, трансформировался в огненную гидру и понесся, сжигая все на своем пути.

Полуразумные жители лабиринта отступили, испуганные буйством неподвластной стихии. С криком они бежали, рассыпая вокруг себя искры и пепел от сгоревшей шерсти. Последние мартышки, грозя кулачками, крича и улюлюкая, уносились прочь, прыгая по веткам, прятались в недрах коридоров.

– Ух! Спасибо! – отдышалась ведьма. – Я старалась тебя догнать! – Айрис дотронулась до руки мага. – Я с тобой, куда бы ты ни отправлялся! – весело добавила она. Расцарапанное лицо ведьмы радостно улыбалось.

Но Равен посмотрел на ладонь девушки, как на чужую. Во взгляде его читалась злость, брови нахмурились.

Улыбка девушки угасла.

Бывший ректор отдернул локоть. Ведьма, не понимая, что происходит, удивленно замерла рядом.

Равен смотрел в пол и тяжело дышал. Девушка видела: в нем шла борьба. Глаза его бегали, красиво очерченные губы стали жесткими, плотно сжались, потом скривились, и он поднял взгляд. Маг увидел вдали башню Темного Дворца. Подозрительная, опасная, как смерть, мгла решила все за него.

Даже если она возненавидит его. Даже если это сломает ей жизнь. Хотя бы она будет жива и неприкосновенна, не замарана этой чернильной пакостью.

Лавель взглянул на ведьму. Рука бывшего ректора держалась за плечо, палец поглаживал раненое место.

– Я думал, что смогу уйти тихо, не прощаясь, без этих тягостных объяснений, – медленно цедя слова, начал маг. – Но я ошибся, ты слишком недалекая, недостаточно воспитана, не знаешь правил жизни, – презрительно сказал он. – Дикая, как зверь из леса, безродная сиротка.

– Уйти? – тупо переспросила девушка, она пока плохо понимала, что происходит, ей казалось, это какая-то ошибка. Сознание зацепилось за единственное понятное слово. Она не совсем поняла, что маг имеет в виду. Может, Лавель одержим? Подцепил что-то в лабиринте. Сейчас он был сам на себя не похож, выглядел и действовал, как тогда Тедди.

Тайно она сделала знак очищения. Нет, ничем демоническим и не пахло. Тогда почему он говорит такие ранящие вещи?