Темная волна. Лучшее 2

Дружище лежала с выпученными глазами и не шевелилась. Игнат взялся за край влажного, холодного скотча и сорвал его резким движением. Девушка всхлипнула. Из разодранных губ медленно потекла по подбородку кровь.

Голос сутулого оборвался на полуслове.

Игнат почувствовал странное движение воздуха вокруг. Что-то цеплялось за его кожу, будто мелкие крючочки. Это были слова, символы, фразочки. Они касались ушей, но не задерживались, летели дальше, похожие на облако мошкары. Паразит в горловом мешочке заворочался, тоже чувствуя. Вкусное. Питательное.

Из-за сарая донесся глухой мужской голос:

– Гхм… девочка… девочка, ты знаешь, я каждую ночь дрочу на фотографию своей старшей дочери. Ей уже всё равно, гхм… она умерла два года назад, такая красотка, вот прям как ты. Дашь мне свою фотографию? Я хочу подрочить на твоё фотолицо.

И другой голос, ломающийся и покашливающий, будто кто-то насильно вытаскивал слова из его горла:

– Слышишь меня, девочка? Это всё танцы. Прекрасные танцы перед смертью. Я люблю танцевать, я был учителем танцев в клубе Сестрорецка. Давай потанцуем? Погружу пальцы в твою задницу, девочка, проведу языком между твоих грудей. Я всегда так танцую. Я умею. Давай же, а? Вместе закружимся перед смертью, вместе…

Скрипнула дверь, в бледном свете луны появились два тёмных силуэта.

Они шагнули через порог, голоса их становились всё более тихими, а бормотание бессвязным. Игнат вжался в стену, не разжимая пальцев, впиваясь в костлявые плечи дружище.

Девушка открыла рот и начала говорить дурные слова. Звуки, наполнившие старый сарай, дрожали и звенели, вызывая острую головную боль.

Так вот это как, значит. Страшно и непредсказуемо. Совсем не похоже на то, как Игнат себе это представлял. Как он чувствовал.

Это не страшные сны (далекие и смазанные) и не обрывки воспоминаний, а реальность.

Игнат не видел лиц мужчин, они казались густыми чёрными каплями, из которых словно пузырьками выдувались мерзкие слова.

– Я делаю па, девочка, и мы падаем на кровать. Я сверху, люблю сверху с маленькими.

– Мне нужно фото, любое. Хоть чёрно-белое, девочка. Гхм… у меня хорошее воображение.

Один из мужчин упал на колени, руки его надломились в локтях с громким сухим треском. Из горла хлынула на землю кровь. Второй мужчина плюхнулся на зад, потом завалился на бок. Голос сорвался на бульканье и хрип, потом затих. Ломались кости, черепа. Два тела мелко дрожали. Люди были уже мертвы.

Дружище закрыла рот, и стало тихо. Дурные слова осыпались, как еловые иголки. Под горлом у неё шевелилось.

Игнат смотрел на два трупа, что лежали у ног девушки, на чёрные пятна крови, а ещё на кусочки костей, торчащие сквозь порванную одежду, смятые черепа, влажные спутанные волосы. На ружья и свалившийся с ноги одного трупа сапог, оставшийся у порога. В голове крутилась мысль: «Теперь это всё надо будет убрать».

Потому что, если родители узнают, что произошло, они его убьют.

– Это было ужасно, – выдохнул Игнат и разжал пальцы.

На плече у дружище наверняка останутся синяки.

Она сказала:

– Я думала, что с ума сойду. Лежать тут связанной с заклеенным ртом – вот что ужасно. А мысли мужиков – вкусные. Ты не попробовал?

Голос у неё был звонкий, непривычный. Игнат никогда не слышал, как разговаривают девушки. Или, может, слышал, но давно забыл.

– Мой паразит в пассивной фазе. Он ещё не проснулся вроде бы.

– Много знаешь, молодец. Иные зараженные в ужасе бегут от меня, будто я что-то другое, не такое, как они.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросил Игнат.

Девушка подалась немного вперед, выгнула шею, силясь разглядеть Игната.

– Не помню. Но «дружище» мне нравится. Сближает. Развяжешь меня?

– Нет, – ответил Игнат, немного подумав. – Нельзя. Я не могу.

– То есть прибегать и просить помощи ты можешь? То есть болтать со мной по вечерам – нормально? – Девушка нахмурилась и облизала окровавленные губы. – «Ты приходишь ко мне без уважения, мальчик». Это же идеальный момент, не находишь? Твои родители с утра увидят тут два трупа и решат, что они нашли меня, хотели утащить, а я убила их и убежала. Представь, как всё провернем, а? Лучше не придумать.

Доля правды в её словах была, но Игнат чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Запоздало пришло ощущение большой ошибки. Не нужно было вообще сюда бежать. Но с другой стороны, а как ещё он мог бы остановить двух взрослых мужчин с ружьями? Они бы вошли в дом, к маме, и тогда…

– Услуга за услугу, – настаивала девушка. – Я спасла тебя, а ты спасешь меня, а? Я уже неделю в одной и той же позе. Это невыносимо. Это ужасно. Это отвратительно!

– Сейчас ты опасна, – сказал Игнат. – Развяжу тебя – и ты убьешь моих родителей и дядю Женю. Сожрешь их мысли. Поверь, я-то помню, как это происходит. Лучше подождать, пока пройдет активная фаза. Дядя Женя что-нибудь придумает, накормит тебя до отвала, чтобы ты уснула. Не ты даже, а паразит в тебе.

– Заткнись! – девушка взвизгнула так, что, казалось, разбудила всех в округе. – Заткнись, гнида! Я так и знала, что ты такой же, как все! Такой же, как они, люди!