Темная волна. Лучшее 2

– Знаешь, что нужно вынести из этой поездки? – спросил папа, когда выбрались на поляну к автомобилю. Воздух здесь был чище, чем среди рогоза, дышалось легче. – Что ты еще слишком маленький, чтобы самостоятельно принимать сложные решения. Один твой неосторожный поступок похоронил наши мечты на нормальную жизнь. Я не могу нанять охрану из города, потому что люди увидят тебя. Не могу обеспечить защитой нашу семью, хоть и являюсь доверенным лицом Президента. Потому что люди увидят тебя. Всё из-за тебя, пацан. Дело не в том, что ты зараженный. Не в том, что тебя никто не слушает. А в том, что ты не можешь просчитать последствия. Теперь, возможно, мы все умрём.

От папиного спокойного и ровного голоса Игнату сделалось тошно. Он забрался в душный салон, отвернулся к окну и за всё время поездки ни разу не посмотрел на отца.

* * *

Сразу после обеда начались суетливые сборы.

Мама, пряча взгляд, упаковывала коробки с самым необходимым, а папа загружал ими автомобиль. Игнату вручили его детский рюкзачок с изображением супергероев и велели взять из детской что захочет.

Игнат же растерянно застыл среди комнаты и не понимал, с чего начать.

До этого момента он не верил, что папа говорит серьёзно. Да ладно, никуда они не поедут, это так, запугивание и преувеличение. Ну, снимет скотч сегодня-завтра, помирится, жизнь пойдёт своим чередом. Может, они уже сто раз вот так ругались и мирились, кто знает?

Но оказалось, что привычный уклад жизни вот-вот развалится.

(Куда вообще бежать? Где спрятаться?)

Как же Бельчонок, который крутится у ног и поскуливает? Дядя Женя? Дружище? Как же привычные теплицы, сараи, книги, огород, капуста в подвале, варёный картофель, стопки дров, колонка, летний душ, деревянный туалет, генераторы и бочки солярки, огород, чистописание?

С улицы донесся гул мотора. Папа что-то торопливо и громко говорил. Игнат потрепал Бельчонка между ушей, успокаиваясь, стал набивать рюкзачок книжками, солдатиками. Распаковал дротики, уложил в боковой кармашек. Сверху накидал тетради, фломастеры, а потом закончилось место. Оказывается, так много хочется взять.

Он вышел во двор в тот момент, когда папа укладывал в багажник старый чемодан жёлтого цвета – последнюю вещь, которая туда влезла, да и то с трудом. Мама топталась у автомобиля, тревожно расчесывала пальцами щеку. Глаза её бегали по двору, словно надеялись зацепиться за что-то, что нужно было взять с собой, не забыть.

Папа увидел Игната, сказал:

– Рюкзак положишь на колени. И за щенком своим приглядывай. Если выскочит из машины по дороге – его проблемы.

В горле кольнуло, будто паразит надумал вспомнить о себе.

– Через месяц вернемся, – пробормотала мама, убеждая, кажется, саму себя. – Всё уляжется, и вернёмся. Никто тут жить не будет, незачем. Разворуют хозяйство, но это не беда. Главное, живы останемся. Может, Глеб в правительство запросит наряд на зачистку от мародёров. А? Обратишься? Чего тебе стоит?

Папа поморщился, отворил заднюю дверцу автомобиля, помог маме сесть. Посмотрел на Игната так, что внезапно стало стыдно за свой дурацкий поступок, из-за которого теперь столько всего ломается.

– Девчонку здесь оставим, – добавил папа. – Люди подумают, что это она виновата и, может быть, отстанут, не будут искать нас.

– Зачем вы её вообще привезли?

– Подарок твоего дяди, – подумав, произнес папа. – Совсем крыша у человека поехала в городе. Не понимаю я его… Ну, чего замер? Садись в машину.

Игнат повиновался. Бельчонок в руках извивался и всё норовил лизнуть в нос. Язык у него оказался тёплый и влажный. Щенок беспокоился, о чём-то подозревал.

В салоне всё ещё было душно, но хотя бы музыка не играла. Папа, облокотившись о дверцу, докуривал сигарету, смотрел то на дом, то на двор. Ему тоже было тяжело покидать обжитое за многие годы. Интересно, знал ли он вообще, куда отправляется? Есть ли конечная точка путешествия у их семьи?

Едва Игнат сел, Бельчонок улегся на коленях, виляя хвостом. Мама, сидящая сбоку, прошептала:

– Дай-ка… – потянула за край скотча и содрала его. Вышло не очень аккуратно, из ран на губах тут же пошла кровь. – Ты извини папу, если что. Он заботится о нас как может.

– Это ведь ты ему рассказала? – Игнат растёр кровь ладонью. – Ты увидела меня вчера утром и всё ему рассказала. Это из-за тебя мы уезжаем.

Мама посмотрела тяжело, будто хотела сказать что-то плохое. От мамы сильнее прежнего пахло лекарствами.

– И парка с аттракционами никакого нет, – добавил Игнат, силясь сделать ей больнее, потому что хотел, а ещё потому, что разорванные губы кровоточили. Это была и её вина тоже. – Вы меня обманываете много лет. Тоже мне, родители. Я, можно сказать, нас всех спас.

– Ты герой, малыш. – пробормотала мама. – Но ничего не знаешь об этом мире и о том, что происходит. Я показала тебе только один альбом. А их знаешь сколько накопилось? Десятки. У меня в голове. Фотография за фотографией. История за историей. Мир так сильно изменился, что если к тебе вернётся память, ты ничего не поймёшь и не примешь. Тебе не хватит силы в это пов…