Темная волна. Лучшее

Я не спешу ликовать. Кошусь на обочину, затем — в телефон. Синяя пульсирующая мушка — я — почти слилась с красной точкой. Сбоку щёлкающая фотоаппаратами свора, ревущая музыка и резные ворота луна-парка.

Что-то касается меня, наплывает терпким запахом. Это кошачьи ушки. Девушка кладёт руки мне на пояс, прикусывает губы шаловливо. В зрачках искрятся чёртики. Твёрдые грудки упираются в меня сквозь ткань.

— Я ревную, — предупреждает Павлик.

Девушка прикрывает веки, отороченные пушистыми ресницами.

Я невольно вспоминаю свою подмосковную комнатушку, типичное логово нерда с киноафишами, заклеившими стены. На продавленном диване — Лена, она тянется ко мне, дарит улыбку, которую нельзя купить ни за какие деньги, и я хочу раствориться в огромных глазах. Но её улыбка тает, сменяясь гримасой призрения, я шепчу:

— Прости.

Пиджейка вскидывает разочарованно брови.

— Мой девушка смотрит шоу, — оправдываюсь я.

— Передай, что ей повезло с избранником, — напутствует красотка.

В глубине улицы снова расцветает огненный бутон.

Я прыгаю на брусчатку и мчусь к воротам.

— Мертвец! Мертвец! — скандирует толпа. Над улицей парят дроны.

В луна-парке пахнет зверинцем и карамелью. Печальный ослик прохаживается по кругу, малыши смеются в вагончиках детского поезда. Из ведьминого домика горланит нечисть, шумный молодняк выстроился в очередь к аттракционам. Я петляю между каруселей, сверяюсь с приложением.

Нечеловеческий вопль доносится снаружи луна-парка. Родители хватают своих чад и улепётывают, а я бегу к чёртовому колесу. Прекрасно понимаю, что это ловушка.

— Куда без билета?! — рыпается веснушчатый паренёк.

— Я мертвец! — кричу, уже угнездившись в подплывшей кабине.

Бойня и его жена-оператор не запылились. Огнемёт поливает щедрым огнём территорию. Дети плачут в вагончиках, ослик ретируется за киоски. Аниматор в костюме Спанч-Боба оказывается на пути Бойни, и синтетика занимается пламенем, он корчится, сгорая, и я быстро отворачиваюсь.

На часах — 23.32.

Полчаса прошло.

Колесо увлекает вверх, к южному небу, к звёздам, снова напомнившим о Лене. Через две люльки от меня влюблённая парочка целится камерами, фиксирует кусочек игры.

Я задаюсь вопросом, действительно ли Лена смотрит шоу сейчас. Она, зажмуривавшаяся, когда в боевике кто-то погибал, смотрит, как взаправду сгорает невинный аниматор?

Дроны стервятниками виснут в полумраке. Я вижу россыпь огней и плещущуюся громаду моря. Проверяю приложение. Турниры в Самаре, Петрозаводске и Шестине закончились, едва стартовав. Охотники победили.

Синяя точка и точка красная слились воедино. Значит ли это, что оружие на вершине колеса? Я цепляюсь за бортики, высовываюсь из кабины, и ветер бьёт по щеке. Переплетения стали, маслянисто блестящие стыки, оси, заклёпки. Где же?

Меня озаряет. Я хлопаю рукой по крыше кабины, ощупываю. Так и есть, подарок у меня над головой, прикреплён скотчем к цинку. Меня угораздило сесть в кабину, которая и была красной точкой.

Я разглядываю находку. Три месяца тренеры учили меня драться на ножах и топорах. Но к гранатам подготовить забыли.

К чёрту. Проще простого, я же пересмотрел тысячи фильмов. Дёргаешь за чеку и бросаешь…

Сую лимонку в карман. Земля приближается, а с ней — ряха Бойни.

23.39

Молю, чтобы аттракцион застрял, но ползу вниз. У меня две возможности дожить до Яниса и Файрузы. Швырнуть лимонку или прыгнуть. Я выбираю второй вариант. Сигаю в противоположную от Бойни сторону. Вывих будет равноценен смерти. Но приземление относительно мягкое, я припадаю на одно колено и тут же взвиваюсь, лечу по влажному газону. Охотник палит сквозь едущие кабины, загорается обшивка кресел. Я использую дымовую завесу, чтобы выбраться на тропинку.

— Да вон же он, дурак ты!

Жена Бойни корректирует огонь.

— Где?

Туша с ранцем топчется в дыму.

— Возле комнаты ужасов!

Я вваливаюсь в пещеру, чьё ребристое нутро затянуто искусственной паутиной.

Скелет дребезжит костями, атакует, как чёртик из табакерки. Я луплю по оскаленной роже, и череп рикошетит в темноту.

Болотная тварь, вся обросшая тиной, является из-за поворота. Рычит надсадно, но я охлаждаю пыл:

— Тронешь — яйца оторву.

Актёр суетливо извиняется.

Кажется, я вжился в роль.

Миную старуху с косой и графа-вампира, дыбы и виселицы.

23.44.

Вздумай жирдяй использовать огнемёт в пещере, мы все сгорим.

Телефон пищит, и я, не теряя времени, бегу обратно. Прямо в лапы Бойни. Выныриваю из пещеры.

Он караулит на входе, но он не весел.

— Белая четверть, — на всякий пожарный кричу я.

Мина кислее местного пива. Сердитая жена отчитывает Бойню, раструб огнемёта уткнулся в асфальт.

Я не вникаю в семейные разборки. У меня пятнадцать минут, чтобы смыться. Пятнадцать минут никто не посмеет меня угрохать.

За воротами воняет жареным. Псих-жирдяй, похоже, прошёлся струёй по «Волге». В обугленной кабине спёкшиеся девчонки. Светящиеся ушки на обгоревшей, лишившейся половины волос, голове. Павлик-дурацкая кепка отворил в немом крике рот.

Туристы фотографируются на фоне.