Темная жена для огненного

— Я прощаю тебя! Прощаю за всё, что ты сделала. Жаль, у меня нет магии. Если бы она была — я бы отдала её всю, лишь бы ты увидела сына, но…

— Мама!

— Эмиль!

* * *

Голова болит. Во рту — солёный привкус, а в спальне тянет гарью. Я с ужасом смотрю на вышитое Лией бельё — шёлковые нити почернели.

Дети…

Я прикладываю ладонь к животу и понимаю, что даже не могу проверить — беременна или нет. Как бы я ни держалась, уговаривая саму себя, что проживу без магии — это больно. Чувствуешь себя…

А что, если я беременна? Что, если вот уже несколько дней или часов во мне растёт кто-то, кто дороже всего на свете?

Злость охватила меня — хватит! Ведьмы, короли, измены, проклятия. Меня и моего ребёнка всё это не коснётся — есть у меня магия или нет!

Одеваюсь и иду в кабинет — к бумагам и отчётам. Бельё я свернула и спрятала — надо будет показать Эдгарду — пусть маг спалит в камине — мало ли что. Я ведь даже не могу проверить — есть на нём что-то или нет, опасно ли…

И снова это чувство… беспомощности. Настроение — хуже некуда, как раз для того, чтобы поговорить с министром финансов. У приёмных детей должно быть всё самое лучшее!

Захожу в кабинет — свой, знакомый, мечтаю хоть немного отвлечься на работу после такой-то ночи, и тут…

Видимо, ведьмы — живые и не очень, решили, что сегодня у Ирис Крейдер — приёмный день. С чего вдруг? Эй, у меня даже магии нет — забыли?

В кресле (моём кресле, между прочим!) сидела глава Ковена.

Филин рассерженно ухнул, и я почувствовала себя школьницей, опоздавшей на урок.

— Добрый день, девочка, — улыбается старуха.

— Добрый…

— Я не хочу, чтобы ритуал возрождения Первородного был проведён, — спокойно заявила она — так, словно это от меня зависело.

И тут интриги… Может, не зря мама так не любила Ковен Тёмной империи? Видимо, во всех мирах стоит опасаться сообщества ведьм.

— И… при чём тут я? — усаживаюсь в кресло напротив (старуха сидела в моём кресле — не очень-то вежливо, но видимо у главы Ковена — свои правила, и у этого… желтоглазого крикуна — тоже). — У меня ведь даже магии нет, если помните.

— Ты можешь убедить короля не давать позволение.

— Зачем? — смотрю ведьме прямо в глаза.

— Это мы приказали Каре уйти. Забыть своего вампира навсегда.

— Что?

Внутри всё оборвалось. Кара! Так вот оно что…

— Речь шла о безопасности Ковена. О жизни сестёр! Вампир собирался спасти лишь одну, ему не было дела до остальных. Что мне было делать? Король сходил с ума, жгли всех без разбора! Я должна была спасти ведьм.

— Что вы сделали?

— Кара приняла моё решение — ушла в мир, отказалась от ведьминской сущности.

Утреннее предложение мужа сбежать с небольшим балаганом представлялось уже не просто заманчивым — единственно возможным! Пусть они тут сами разбираются, а Кару с Первородным мы заберём.

— Но теперь? Войны нет. Костров — тоже. Почему вы не хотите, чтобы Первородный стал… собой? Его служба закончена.

— Неизвестно, что будет дальше. Бумага и подписанные договоры — это, конечно, хорошо, но…

Так вот оно что. Старуха собирается вечно держать Первородного в лесу, словно злого пса? Пожалел ведьм, помог…

Дверь за моей спиной распахнулась:

— Этого не будет. Я требую, чтобы Ковен выполнил свои обязательства перед Первородным!

Кара и старуха смотрели друг на друга.

«Бежать. Собрать балаган по-быстрому и — чем дальше, тем лучше», — пронеслось в голове.

* * *

Ковен был в полном составе — все тринадцать ведьм.

Лицо Верховной ясно говорило: «Попыталась — не получилось, но я придумаю ещё что-нибудь».

Можно ли её винить? Не знаю. Она думает о безопасности своих сестёр — так же, как Эдгард — о безопасности жителей своего мира, и пусть мне всё это не по душе — придётся принять, уважая решения главы Ковена, ведь я — её королева.

Муж стоял поодаль — я сразу поняла — он злится. Король и королева — одно целое.

Сгусток тумана посреди поляны делал вид, что понятия не имеет, зачем все собрались.

Да уж…

Топот копыт — маги, прибывшие на поляну, спешились. Роольд отдал приказ — закованного в магические браслеты вампирёныша подвели к ведьмам.

Я отвернулась — было неприятно его видеть. Я могла простить, что он обманул меня, но он был пособником того, кто крал и мучил детей.

Ведьмы вскинули руки и принялись петь. Туман становился всё плотнее.

— Огонь! — взревела старуха, и несколько огненных магов вместе с Эдгардом, что вместе с сёстрами Ковена образовали свой круг, поменьше, взглядом разбили сферу — дыхание дракона эхом отразилось в темноте леса.

— Кровь! — крикнула другая ведьма, Варм уже протянул руку к пленнику, но тот неожиданно крикнул:

— Кровь нужно отдать добровольно! Пусть она возьмёт, — гадёныш показал на меня.