Темнее ночь перед рассветом

— Здание неприметное, да и уголок столицы, где оно размещается, тихий и безлюдный, — терпеливо втолковывал приятелю Лыгин. — Ты в одну дверь будешь входить, пользуясь собственным ключом, и в ту же выходить. Но шастать, как блудливому коту, по городу из туристических или других каких-либо соображений, запрещается. Не возмущайся! — решительно обрывал он все попытки друга возразить. — Москву, слава Богу, ты назубок знаешь, Кремль облазил несколько раз, когда учился в этом институте, сам мне рассказывал, знаю. Поэтому сидеть тебе придётся в комнате одному, тихо; может, Владимир Иванович снизойдёт навестить и погутарить, но профессор предупреждён, так что беспокоить не станет, хотя уже объявил следователю Чернову, что тебя хорошо помнит, с особым удовольствием рассказывал, как ты воблой угощал друзей-товарищей, коллег по учёбе да приглашал к себе на волжские берега рыбу ловить.

— Значит, заточению в институтской общаге я товарищу Чернову обязан, следователю по особо важным делам? Лучше бы он весточку подал о происшедшем в метро! Пора бы.

— Не советую замахиваться на важняков, они даже Генеральному прокурору такого не позволяют.

— Неизвестность хуже всего! — посетовал Данила. — Они бы меня в состав следственной бригады включили, вот за это я был бы благодарен и Вепреву, и Чернову. Сидеть сложа руки и коньяк распивать — это не по мне. Ты же знаешь меня, Сашок, сколько лет я следствию отдал, прокурором района уже работал, а сложные дела часто брал в своё производство и до суда доводил.

— Ну и дурак! — хмыкнул тот. — Лучше бы воспитал побольше таких профессионалов, как сам. Нашёл чем хвастать! Дела он расследовал… Небось и обвиниловки сам катал?

— Писал сам и обвинительные заключения, — разговорился Данила. — Помню, в одной деревушке банда подростков повадилась нападать на любовные парочки, заезжавшие в рощицу ради утех. Не успевали те увлечься друг другом, как пацанва выламывала дверцы автомашин, мужику — в зубы дубьём, да так, что искры из глаз и память вон, а бабу всей гурьбой ублажить стараются. А те молчат, без угроз никуда не обращаются, поскольку он — женат, она — замужем. А общаться в рощу заезжали не любви ради, а страсти отдаться, на чужое потянуло, а чужое, сам знаешь, привлекает некоторых.

— Чего это тебя понесло? — расхохотался Лыгин. — Соскучился по дому?

— Сам раскочегарил, — пожал плечами Данила.

— Забудь. Здесь — монастырь.

— Особо отличившимся в поведении и учёбе Басков позволял. Помню, ко мне Очаровашка на неделю приезжала, так Владимир Иванович не поскупился — комнату в общаге отдельную выделил на всё время. Я ей тогда всю Москву показал. Впечатлений было!.. Она ведь впервые столицу увидела, вот уж потом рассказов было в детском саду ребятишкам!

— Да, было время… — вспомнив своё, загрустил и Лыгин. — Мы, бывало, с Анькой… — и смолк, проглотил ком, застрявший в горле. — Прошла жизнь!

— Чего это ты себя хоронишь?

— Ладно. Меняй тему.

— Так я про Чернова начал, а ты меня сбил.

— У умного дурак всегда найдётся, — хмыкнул Лыгин. — А про Чернова я тебе вот что скажу, мил-дружок…

За разговором приятели не заметили, как вышли из гостиницы, сели в поджидавший их автомобиль и, промчавшись по городу, подъезжали уже к институту.

Лыгина качнуло на повороте, он прижался к товарищу и успел шепнуть ему на ухо:

— Жутко он переживает за тебя.

— За меня? — обомлел Данила.

— Стоп! — поднёс палец к губам приятель. — Со мной он уже беседу соответствующую провёл. Расслабился, разболтался я с тобой. А времена-то не те.

— Что? И у вас?!

— А помнишь, что в книжках великие сыщики любили повторять?.. Подозревать должен даже себя.

— Шерлок Холмс! — улыбнулся обернувшийся шофёр. — Этот?.. С трубкой. У него ещё доктор чудной был. Зачитывался я мальчишкой!..

— Вот-вот, — кивнул любителю детективов Лыгин. — Тормози! Приехали.

— Такси? — с удивлением обернулся на отъезжающий автомобиль Данила.

— А ты и не заметил? Это мне Чернов посоветовал. Меньше надо ходить и ездить на служебном транспорте. А уж если нужда припёрла — лови совсем случайного.

— Это как сказать… Я бы с твоим Черновым поспорил.

— Ещё успеешь. Он нас с тобой, наверное, уже дожидается.

— Ну, прямо тайны мадридского двора, — буркнул Ковшов.

Важняк и его советы

С директором института попить кофе не пришлось. Заместитель извинился за хозяина, сославшись на лекцию, которую руководитель читал прокурорам обычно по утрам:

— Переживал, что не встретит сам, очень хотел видеть обоих, но вас поджидает товарищ Чернов.

— Очень приятно, — протянул твёрдую ладонь темноволосый усатый мужчина лет пятидесяти в гладком тёмном костюме. — Матвей Игнатьевич.

— Мы побеседуем в нашем уголке? — дружески обнялся с Черновым Лыгин. — У себя всегда уютнее.

— И посекретничаем.

— Я с удовольствием вас туда провожу, — предложил заместитель директора, видно, уже посвящённый во все детали.

«Уголок», как назвал его Лыгин, представлял собой трёхкомнатную обставленную без претензии на особый шик квартиру со всеми удобствами. Была и небольшая библиотечка в шкафу исключительно с книгами юридического толка.