Темнее ночь перед рассветом

— Так съезди в облсуд. Погляди эту бумагу. Кстати, нам копию сними. Проверь, одним словом.

— Юрий Фёдорович, у меня нет оснований не доверять председателю облсуда и его заму…

— А я разве это сказал?

В кабинете повисла пауза, которая в обычных пивнушках наступает перед грандиозным скандалом или дракой. Но здесь было иного рода заведение.

— Может, мне Юрия Васильевича послать в облсуд? Он у нас без комплексов, знакомство, гляжу, завязал с новым замом.

— А я не возражаю! — вспылил Ковшов.

— Нет! — замахал обеими руками Бледных, вскочил с кресла и забегал по кабинету. — У меня своих забот выше крыши! Этот авантюрист Стоногин не успел прийти, как уголовное дело взял к своему производству рассматривать и тут же возвратил его нам на доследование вместо приговора.

— Это что же за дело? — враз навострил уши Тараскун.

— Да вы знаете, Юрий Фёдорович, убийство то, нашумевшее на всю область…

— С чего же это он начинает? — покраснел от возмущения прокурор. — Учить нас вздумал?

— Носом и в дерьмо, — съязвил Бледных. — Как малых щенят. Я сунулся было переговорить, он ни в какую.

— Учить начинает, — жёстко констатировал прокурор. — Враз желает себя поставить. Знаем мы эти штучки судейские.

— Даже встретиться со мной не пожелал, — продолжал канючить Бледных. — А сам всё с улыбочкой, вежливо, корректно.

— Ну матом-то тебе от меня достанется, — не сдержался Тараскун. — Обвинительное заключение ты утвердил?

— Сам, — качнул маленькой головкой на тонкой шее заместитель.

— Следующее дело с обвинительным мне принесёшь. Я точки буду ставить, пока не исправитесь.

— Я только за, Юрий Фёдорович, — заулыбался Бледных без радости. — И у следователей ответственность повысится.

— Приказ мне приготовьте по этому делу, — буркнул прокурор. — Всех, кто ошибки наделал, не забудьте и про себя… упомяните… Так что же насчёт демарша в облсуде?..

— Нет, Юрий Фёдорович, мне нельзя. — Бледных стойко занял оборону, надулся. — Тем более после всего происшедшего. К тому же, это не входит в мои компетенции. Это Данилы Павловича поднадзорный участок.

— Данила Павлович считает наши действия неправильными… — протянул прокурор.

— Однозначно, — не стерпел Ковшов. — Я и против вмешательства Юрия Васильевича возражаю. Не прокурорское это дело.

— Да согласен я! — взвился Тараскун. — Но меня из прокуратуры республики задолбили. Видимо, и туда докатилось про наш инцидент.

— Эта ситуация, Юрий Фёдорович, наблюдается по всей стране, — задумчиво сказал Ковшов. — Отдавать свою собственность за так обкомы и крайкомы без драчки не станут. Не обернулось бы это ещё одним противостоянием, как с восставшими гэкачепистами.

— Поэтому нам и следует вникнуть в ситуацию, — сразу перехватил инициативу прокурор. — Мы должны отслеживать эти процессы, не допускать лишних эксцессов и докладывать, если что, в Москву.

— Они и без нас всё знают, — вставил Бледных. — Им суды сами звонят днями и ночами. Там же сейчас осадное положение!

— Где? — дёрнулся Тараскун.

— В обкоме партии, — невозмутимо доложил Бледных. — Судьи со Стоногиным, члены этого чрезвычайного комитета, заняли круговую оборону и даже ночуют там по очереди, чтобы обкомовские не прорвались. А милиция их охраняет.

— Что ты!

— Да…

— Ну не совсем так, — вступился Ковшов. — Обстановка там нормальная. Никто не рвётся в обком партии, где действительно уже разместился в нескольких кабинетах облсуд. Бывший первый секретарь обкома дал своим команду, чтобы бесчинств не допускалось. Там спор идёт по конкретному имуществу. Приём-передача, так сказать, оформляется. А вот в районах действительно кое-где первые секретари упёрлись и здания не покидают. Требуют официального указания сверху. А бумаг пока им не представили.

— И сколько таких районов? — спросил быстро Тараскун. — Где суды здания райкомов не заняли?

— По моим сведениям, двенадцать, — ответил Ковшов. — Я со Стоногиным час назад проговаривал этот вопрос. Тринадцатым сам областной суд будет.

— Вот как… — задумался Тараскун. — Да, нелегко брать власть в свои руки…

— Почта, вокзал, телеграф, — вставил Бледных, — и дело в шляпе.

— Здесь дело покруче. — Тараскун забарабанил по столу костяшками пальцев. — И чего это Борис Николаевич решил судьям всё отдать? Там народ — ни рыба ни мясо. Они же всегда в рот обкомовским заглядывали. Отдал бы нам, прокуратуре. У нас условия тоже нищенские. В хибарах прокуроры кучумают, я по области проехал, насмотрелся.

— А суды ещё хлеще, Юрий Фёдорович. — Ковшов покачал головой. — Мы хоть кое-что строим. Вот это здание областной прокуратуры в прошлом году построили. Все условия, так сказать, создали…

— А в районах что? — не сдавался Тараскун. — Я бы не отказался, если бы президент такой указ подписал. Но это всё уже ностальгия! Давай, Данила Павлович, езжай в облсуд и разбирайся с этим злосчастным комитетом. Если указ есть, у нас возражений не имеется и претензий, конечно. Но дела уголовные, особенно где люди арестованные, пусть немедленно начнут рассматривать. Я бардака не потерплю! Так и передай Суйкову и этому…

— Стоногину, — подсказал Ковшов.

— Вот именно. И никаких комитетов!