Темное двуличие

— Да ладно, такой большой и сексуальный жеребец, как ты? Разгуливаешь по кампусу, размахивая членом и всеми своими деньгами? Готова поспорить, девчонки годами подставляли тебе свои киски.

Он вздрогнул, и я воспользовалась возможностью, чтобы развернуться и ударить его по яйцам.

Я ударила не сильно. В конце концов, они были моими. И я хотела, чтобы они работали. Я не хотела, чтобы Александр был слишком травмирован, чтобы валять дурака на каникулах.

Однако он это почувствовал. Он согнулся пополам со стоном и сказал:

— Черт, Уиллоу. За что?

Я отскочила, как какой-то сумасшедший длинноногий олень, и тут же запуталась в своих ногах и рухнула вперед. Пол уже приближался мне навстречу, но Александр, несмотря на свою боль, протянул руки, чтобы поймать меня.

— Отпусти меня! — сказала я и оттолкнула его. — Убери от меня свои гребаные руки!

Тогда страх что-то со мной сделал. Я почувствовала, что снова оказался в Яме, а отца Александра заменил мужчина, которого я люблю. Сам Александр был тем, кто затащил меня туда и оставил в темноте.

— Ну же, давай не будем делать этого сейчас, — умолял он и протягивал руку, как будто мог разглядеть оленя внутри меня. Ужасное существо, которое хотело выпрыгнуть из собственной шкуры и спрыгнуть с балкона на землю, только чтобы исчезнуть в густом лесу за ним.

— Ну же, Уиллоу. Все в порядке.

— Все не в порядке! Нет! — закричала я на грани истерики, отчего мой голос стал надломленным.

— Все никогда не было в порядке, Александр. Никогда! Ты знаешь, почему я обратилась к Люку. Ты знаешь, что привело меня в его объятия.

Это был выстрел наугад, но я попала в цель. Он заметно отстранился от меня и опустил голову. Он не смотрел на меня и не отвечал в течение долгой минуты, и, наконец, он глубоко вздохнул и поднял голову.

— Да, думаю, что да, — сказал он. — Я это заслужил. Это из-за Виктории, не так ли?

— Ты трахнул Викторию? — я закричала, и страх и гнев выплеснулись из меня, обретая самостоятельную жизнь.

— Чертова Виктория?

— Я думал, ты знаешь! — сказал он, попавшись на мою уловку. Тень пробежала по его лицу, и губы сжались в мрачную линию. Его красивые, полные губы, которые обычно изгибались в игривой улыбке, застыли на его идеальном лице. Его гладкие щеки были покрыты щетиной, и в этот момент он выглядел таким опасным, что мое сердце заколотилось, а киска начала пульсировать.

Мне нравилось, когда он был опасен. Я не знала почему.

— Я не знала. Я обманула тебя, — сказала я и прищурилась. Выпятив подбородок, я посмотрела на него.

— Я знала, что у меня была причина встречаться с Люком. Я, черт, так и знала.

— Ты была для меня гребаной снежной королевой, — сердито сказал он. — Ты даже не брала меня за руку. Ты отшивала меня всякий раз, когда я пытался прикоснуться к тебе, за исключением тех случаев, когда мы были на виду. На людях ты висела на моей руке и дарила мне самые сладкие поцелуи. От них мой член становился таким твердым и мои чувства к тебе смягчались.

Его голос звучал так эмоционально, что я почти ожидала, что он сдастся, как обычно делала я.

Но он этого не сделал. Он оставался сильным и смотрел на меня своими ястребиными глазами, которые пронзали меня насквозь и следили за каждой мелочью, которую я делала, даже когда он не знал, что я его вижу. Он всегда смотрел на меня, всегда искал повод для разочарования.

По крайней мере, я так думала. Я всегда так думала о нем, но теперь я не была в этом уверена.

— Может быть, ты это заслужил, — сказала я и отступила в сторону, как будто собиралась попытаться сбежать через его дверь.

Он шагнул ко мне, преграждая путь, и прохрипел:

— Никто не заслуживал того, как ты относилась ко мне. А теперь узнать, что ты была с ним все это время?

— Может быть, он видел меня настоящую, — сказала я, испытывая его боль и оценивая его реакцию. Я не привыкла так долго держать себя в руках, и мне захотелось узнать, что движет Александром, когда он испытывает эмоциональное давление.

— Может быть, ты слишком похож на своего отца, чтобы я могла когда-либо полюбить тебя.

Он снова протянул руку и притянул меня к себе. Он схватил меня сзади за шею, под моими густыми волосами, и крепко прижал к себе, так что я была вынуждена посмотреть на него.

— Я никогда не буду таким, как он, — сказал он сдавленным голосом. — Ты знаешь, что мы, как и большинство Высших, должны ненавидеть друг друга, но я всегда восхищался тобой, Уиллоу. Сладкий воробушек, моя маленькая шлюшка.

Он накрыл мои губы своими. Назвать это поцелуем значило бы приукрасить его властность. Он душил меня своими желаниями, и я погрузилась в них, закрыв глаза и отдавшись тому моменту, когда он завладел моими губами и доказал мне, что мы созданы друг для друга.

Я почувствовала, как его твердый член прижался к моему боку, и он поднес руку к моему лицу, притягивая меня ближе для поцелуя. Он положил ее мне на горло и, когда мы поцеловались сильнее, начал сжимать.

— Черт, — простонала я и отстранилась. — Боже, Александр, черт возьми.

— В чем дело? — прошептал он мне на ухо. Его дыхание было горячим, и от него слегка пахло корицей.