Темное двуличие

Она указала на мальчиков-близнецов, оба светловолосые и скучающие, похожие как две капли воды на свою мать, и оба уставились на электронные устройства в своих руках, как будто ничего другого не существовало. Типичные дети, подумала я, но было что-то отталкивающее в том, как пренебрежительно они относились к взрослым в комнате. Как будто они уже знали, что они слишком важны, чтобы обращать внимание на что-то, кроме своих собственных потребностей.

— Ух ты, близнецы, — пробормотала Харлоу себе под нос. — Это стоит огромных денег.

Я хотела узнать больше информации, но мистер Ремингтон попросил нас рассказать подробнее о наших планах и потребовал рассказать о нашей жизни. Однако мы мало что могли ему дать, так что в итоге нам пришлось отражать его атаки и закатывать глаза в ответ на его пустые угрозы.

— В конце концов, не тебе решать, жениться мне на Уиллоу или нет, — сказал ему Александр в последний раз. — У меня есть деньги от моих бабушки и дедушки, их более чем достаточно, чтобы мы могли вести обеспеченную жизнь, если захотим. Мне не нужно твое одобрение.

— Тогда ты женишься на ней и без этого, — сказал его отец, и у меня сразу упало сердце. — Я отказываюсь поддерживать такой союз, пока ты не докажешь мне, почему я должен это делать.

Я посмотрела на Александра и помолилась, чтобы у него нашелся ответ, потому что у меня в голове ничего не укладывалось. Иногда я могла мгновенно собраться с духом, но по какой-то причине в этот момент я не могла придумать ни единой причины, чтобы отстаивать наш союз.

— Потому что я люблю ее, — сказал Александр. — И этого более чем достаточно, черт возьми.

— Ну, значит, ты мне сказал, — сказал отец Александра с громким смехом. — А теперь, пожалуйста, не могли бы мы оставить эти темы и сесть за стол?

Мы все заняли свои места и поужинали с отцом Александра и его новой семьей.

Однако я не могла не заметить долгих, намеренно угрожающих взглядов, которые он бросал в мою сторону. Я старалась не смотреть на него, но каждый раз, когда я натыкалась взглядом на его лицо, он давал мне понять, что я значу для него.

Я была всего лишь телом. Куском мяса, который он мог сожрать и оставить сыну, чтобы тот мог подобрать объедки.

Он еще не знал, что ему не понравится то, что он обнаружит, когда в следующий раз попробует мои подношения. Я собиралась вонзить в него зубы, когда он ожидал, что он вцепится в шею, и мне не терпелось увидеть, как у него потечет кровь.

* * *

— Это было так чертовски неловко, — сказал Александр, когда мы наблюдали, как его отец и новая семья взлетают на вертолете, которым мы воспользовались ранее в тот день. К счастью, он не решил провести ночь в особняке. Я не знала, смогла бы я спать с ним под одной крышей. Было достаточно плохо, что он исчез где-то в глубине дома, в своем личном пространстве, как он это называл, на несколько часов. Мне не нравилось знать, что он в доме, не зная точно, где он находится. Я так нервничала, и мне казалось, что он может выскочить из-за любого угла в любой момент.

К счастью, он этого не сделал. В то время он оставил нас наедине со своей новой семьей, и мне удалось поддержать мучительно скучную светскую беседу с его женой, пока ее мальчики играли в игры. Спасибо богу за Харлоу, которая делала это терпимым благодаря своим забавным рожицам и закатыванию глаз за спиной у новой жены. Хотя пару раз я чуть не потеряла самообладание, когда она выдавила из себя что-то особенно смешное.

— Это преуменьшение года, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Что не так с его женой? Казалось, за ужином она приходила в сознание, и снова теряла его.

— Им всегда приходится накачиваться препаратами по максимуму, чтобы выносить его присутствие, — ответил Александр. — Моя мать тоже была такой. Все мое детство она была отстраненной.

— Что с ней случилось? — спросила я, и тяжесть в моей груди начала спадать, когда их вертолет взлетел и проплыл над деревьями, оставляя за собой порыв ветра.

— Она попала в аварию, — ответил Александр, и его голос застрял в горле.

— Это была автомобильная авария, очень похожая на твою, — добавил Ром. — Мы уже провели сезон в частной школе, когда узнали об этом. Александр был в ужасном состоянии, но его отец не позволил ему вернуться.

— Это был ад, — сказал Александр. — Но я выжил. Это сделало меня сильнее.

— Тебе удалось приехать домой на похороны? — спросила я. Я обняла его за талию, утешая. Его мускулы перекатывались под рубашкой, и я втайне восхищалась тем, насколько совершенным было его тело. Даже когда он рассказывал о своем детстве, у меня возникали развратные мысли. Со мной было что-то глубоко неправильное, но мне это нравилось.

— Нет, их не было, — сказал он. — Мой отец решил кремировать ее и развеять ее прах на горе, где они поженились. На курорте.

Мне это показалось странным. Было что-то тревожное в том, как мистер Ремингтон отказывал своему сыну в ритуале скорби. Каждый раз, когда я оборачивалась, я обнаруживал еще один слой чего-то ужасного. Он был ужасным человеком во всех отношениях.