Темное наследство

Потом среди моих знакомых появился Эрик. Сначала я его не замечала. Но он начал всё чаще приходить на вечеринки. Потом принялся упорно и настойчиво ухаживать за мной, хотя я сразу ясно дала понять, что у меня уже есть парень. Но всё же Эрику своей решительностью удалось пробудить во мне любопытство. Кто знает, возможно, он лучше, веселее и вообще это более удачный выбор, чем Улле? Манера Эрика презирать всяческие условности и церемонии дарила мне свободу и чувство облегчения. Он был самоуверен до невозможности, и ничто не могло в нем эту самоуверенность поколебать. Он мог, недолго думая, в любой день недели отправиться на вечеринку к друзьям, обожал быструю езду и, не моргнув глазом, нарушал все правила парковки. Плевал на один экзамен и жульничал на другом. Всё можно решить – вот был его девиз, и так оно и было. По какой-то странной прихоти судьбы Эрик избегал неудач и ни разу не терпел по-настоящему крупных поражений. Мы ещё даже не были парой, когда он как-то во всеуслышание заявил: «Мы с Каро поженимся». Я тогда рассмеялась и сказала, что этого никогда не будет. На что Эрик возразил: «Ещё как будет, просто ты этого ещё не поняла». Я избегала его, всячески давала понять, что он меня не получит. Но в конце концов дрогнула. Несколько месяцев подряд я жонглировала чувствами двух парней. Улле сначала думал, что это просто такая стадия, через которую я должна пройти, во всяком случае, я старалась его в этом убедить. Он терпеливо ждал, пока наконец ожидание не обернулось для него унижением. Одним ранним утром он словно разъяренный бык ворвался в мою квартиру и застал в постели с Эриком. Он принялся метать громы и молнии, был готов набить Эрику морду. Напряжённый словно стальная пружина и весь красный как рак, Улле наскакивал на Эрика со словами: «А ну выйдем поговорим!» Если бы я не вмешалась вовремя, он бы точно побил Эрика. Именно тогда, в этой суматохе, я приняла окончательное решение: я остаюсь с Эриком. Я накричала на Улле, велела ему убираться и больше не показываться мне на глаза.

Услыхав это, Улле сник и, устало покачав головой, произнёс: «Что ж, если так, я ухожу. Живи своей жизнью. Что я могу поделать?»

И вот теперь я подумала, как сложилась бы жизнь, если бы я приняла тогда другое решение? Если бы я осталась с Улле?

Постепенно я вновь обрела способность двигать руками. Они казались мне тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Рядом на тумбочке лежал дежурный телефон. Мик был единственным, с кем я могла сейчас поговорить. Я взяла телефон и послала ему сообщение: «Очень нужно. Приезжай».

Ответа не было. А чего я, спрашивается, ожидала посреди-то ночи? Я не знала, сколько я так просидела в темноте, то и дело проверяя, не пришло ли ответное сообщение, когда внезапно с нижнего этажа послышалось слабое постукивание. Стараясь не шуметь, я быстро спустилась по лестнице и оказалась в кухне. Там, перед стеклянной дверью, словно мрачная тень стоял Мик.

Я открыла ему, жестом показав, чтобы он не шумел.

– Алиса спит наверху, – прошептала я.

– Что случилось? Кажется, всё спокойно, – раздражённо проговорил он.

Входить в дом он явно не желал.

– Нет, не уходи.

Я ненавидела эту фразу, этот безнадёжный призыв, которой всегда является признаком слабости, но в тот момент это было единственное, что мне удалось из себя исторгнуть.

– Я как идиот примчался, подумал, что действительно что-то случилось. А оказывается, нашей избалованной мамаше из богатого квартала просто не спится по ночам… всё решаешь проблемы мирового масштаба? Я уезжаю.

– Останься, я не знаю, что мне делать. Почему мы не можем поговорить как нормальные люди?

Мик ничего на это не сказал, но всё же остался стоять.

– Зайди. Сядь. Нам нужно поговорить, потому что у меня появилась проблема, с которой мне одной не справиться.

– У тебя довольно много проблем, в решении которых я тебе не помощник, – язвительно отозвался Мик, но всё же, немного поколебавшись, сел напротив за кухонный стол и вопросительно поднял бровь, показывая, что он слушает.

– Так вот. Только что у меня состоялся разговор с моим бывшим мужем. Он узнал, что я продала картину.

– О'кей, продолжай, – кивнул Мик.

– И теперь он собирается пойти в полицию, если я не позволю ему оформить опеку над Алисой.

Мик вздохнул:

– Я же тебе не адвокат по разводам. Это не моя проблема.

И откинулся на спинку стула, словно пытаясь отделаться от этого разговора.

– Но ты не знаешь Эрика. Даже если я позволю ему оформить опеку, он всё равно настучит на меня в полицию. Просто так. Из вредности. И тогда не поздоровится всем нам.

Мик, казалось, что-то обдумывал. Наконец он произнёс: