Темное озеро

Я не знаю другого способа сказать это, кроме как начать сначала.

Мне хочется убить себя. Или кого-нибудь…

Сара Энн хотела разогреться перед балом со своими подругами, поэтому я сказал Майку, что встречусь с ним позже, и пошел в Роузен-хаус, в основном потому, что там у меня не было шансов столкнуться с Энди.

Сара Энн продолжала трепаться о большом «сюрпризе», и ее сюрприз оказался мешочком засохшей «травки» и пакетом теплого белого вина. Пока мы шли на танцы в старый бальный зал особняка Маккормика, опять повалил снег, и Сара Энн не переставая ныла о том, как промокают ноги.

— Ты хочешь, чтобы я понес тебя на руках? — наконец спросил я, но, видимо, прозвучало это не слишком игриво, потому что она начала дуться.

Как только мы зашли на танцы, настроение ее тут же исправилось и она начала вести себя так, будто всё в порядке. Я сказал, что пока не хочу танцевать, поэтому Сара Энн присоединилась к подругам, где они, как обычно, танцевали в кругу. Майк с нашей компанией еще не пришли, и я сообразил, что они появятся, разогревшись гораздо лучше меня.

Из преподавателей на балу дежурили мистер Матисон, миссис Генри и Даллас Уокер, и уж он-то, по моим предположениям, разогрелся в преддверии холодной ночи чистым бурбоном или другим крепким напитком. Вообще-то я даже подумывал спросить, не захватил ли он с собой фляжку с горячительным или что-то в этом роде… ведь он же давал нам пиво, верно?

Я продолжал высматривать Энди и «Петушиного выскочку», и, конечно же, они заявились вдвоем, заставив меня задуматься, не задержались ли они из-за долгой, романтической прогулки под снегопадом.

Внезапно ко мне подлетела Сильви, серьезная и грустная.

— Йен, ты в порядке? — спросила она, а мне вдруг стало так тошно от подобных вопросов и от отвратительного вида Энди с Уитмером, что я ответил: «Давай общнемся», — хотя мне вовсе не хотелось общаться с ней.

Мы поднялись по лестнице в темный коридор, где я, не сказав ни слова, просто начал целовать ее, и она пылко подхватила мои начинания.

Но внезапно я осознал, что Сильви плачет. И перестал целовать ее.

— Это так мило, и ты мне так нравишься, Йен, — всхлипывая, пролепетала она, — но я понимаю, что на самом деле ты думаешь об Энди.

— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, — заявил я и ушел.

Я вышел на балкон и сидел там, мрачно глядя в нижний зал. Увидел, что Сара Энн ищет меня. Увидел, как появилась компания парней с Майком и их девицами — очевидно, они отлично повеселились. Увидел, как Энди медленно кружит по залу с Уитмером, и мысль о том, что он трется об нее своим прыгучим «петушком», пробудила во мне яростное желание расквасить его тупую физиономию.

Немного погодя меня нашел Майк. Наверное, Сильви сообщила ему, где меня искать.

— Хочешь взбодриться? — предложил он, протягивая мне бутылочку «Джека Дэниелса» из самолета. — Тетка Луиса Дженстона — стюардесса.

Я открыл пробку и залпом влил в себя виски. На душе стало теплее.

— Чувак, Сара Энн, похоже, обкурилась сегодня, — заметил Майк. — У нее явно крышу сносит от тебя.

Внизу, на танцполе, Энди смеялась с Джорджиной.

— Спускайся вниз, придурок, сделай хотя бы вид, что веселишься по полной. Перестань вести себя как в воду опущенный! Ты же у нас Офигительный Йен Коупленд…

Я спустился с ним в зал. Станцевал с Сарой Энн, сказав ей, что мы с Сильви просто давно дружим. Видел, как Энди танцевала с Джорджиной и как они, закатывая глаза, изображали презрение к парням, шептавшим им вслед: «Лесбиянки». Она всегда плевать хотела на всех, и такую ее независимость я как раз тоже считал чертовски клевой.

За исключением того, что теперь ей было наплевать и на меня.

А когда Энди с «Петушиным выскочкой» свалили, я тоже свалил. Ушел, не прощаясь. Просто выскользнул из ближайшей двери и, обежав здание, увидел, как они удаляются по освещенной фонарями пешеходной дорожке, окруженные круговертью падающих снежинок.

Моя куртка оставалась в раздевалке спортивного зала, но возвращаться было поздно. Я следовал за ними на расстоянии, чтобы они меня не заметили. Может, я надеялся найти повод, чтобы надрать Уитмеру задницу? Если б он начал трясти своим хозяйством, ему не поздоровилось бы.

Однако он проводил ее до общежития, и на этом все закончилось. Я понял, что ему хотелось поцеловать ее, но я также понял, даже с расстояния ста ярдов, что Энди этого не захотела. Она просто небрежно махнула ему рукой с крыльца и исчезла в общаге.

Уитмер выглядел разозленным, но что он мог поделать? Попинав ногами снег, повернул назад, вероятно, решив вернуться на танцы в надежде найти другую жертву, готовую взглянуть на его «петушка».

В комнате Энди зажегся свет, и я подошел поближе, остановившись в тени под раскидистым деревом. Представлял, как она готовится ко сну, записывает что-то в свой дневник, может, берет книжку почитать… Скоро я промок и замерз, и вообще почувствовал себя паршиво из-за того, что шпионю за ней. И тут вдруг свет в ее комнате погас.

Может, она просто устала и легла спать?

Потом я заметил, как на заднем крыльце открылась дверь.

Энди вышла из дома, накинув поверх платья теплую парку и натянув непромокаемые зимние ботинки.

«Что за черт?»

И вновь я последовал за ней. Она пересекла футбольное поле, прошла между корпусом Леггетта и Научным центром, казалось, направившись к главному шоссе, но потом вдруг свернула с Кампус-драйв и углубилась в лесок. Я терялся в догадках. Может, она подумала: «Как же мне все здесь осточертело, пора бежать отсюда»?

Если б не выпал снег, то я потерял бы ее, но от снежного покрывала, казалось, исходил свет, и я отлично видел следы на выбираемом ею пути. Время от времени впереди темнел силуэт ее фигуры.

Я едва не окликнул ее. Типа: «Энди, далеко ли ты собралась?»

Только испугался, что она может соврать мне. А мне хотелось узнать правду.

По крайней мере, так я подумал.

Попетляв пару сотен ярдов по лесу, мы вышли к ряду преподавательских коттеджей. Я уже начал думать, что Энди просто решила срезать путь, направляясь куда-то в город.

Но потом она повернула налево.

Мне пришлось позволить ей уйти подальше, чтобы она не заметила меня, но там хотя бы горела парочка уличных фонарей, и я не потерял след. На самом деле это было не так важно, поскольку Энди уже подходила к последнему дому. Он стоял в стороне от остальных, и я вдруг точно понял, куда она направляется.

Мне хочется написать что-то вроде: «И тогда все встало на свои места» или «Я предвидел, что так и будет», — однако тогда я еще ничего не понял. Мне казалось, что подходит к концу один из тех фильмов, где актеры срывают маски и ты понимаешь, что они совсем не те, о ком ты думал. Что человек, которого ты любишь и который, как ты думал, любил тебя, предал тебя таким подлым образом, какого ты в жизни не мог бы представить.

Но не ее мне захотелось убить.

Когда Гребаный Даллас Уокер открыл свою дверь, поцеловал Энди и впустил ее внутрь, мне захотелось навсегда стереть самодовольную улыбочку с лица этого ублюдка.