Темное пламя. Дети Проклятия

Ворона вскидывается, только теперь осознавая, что ты снова поймал его за ухо. Удивленно приподнимает брови. Да, это можно представить и с закрытыми глазами, мой волк: слишком пораженный выдох.

— Как будто тут вовсе нет никого осмысленного!

От Вороны расходятся волны непонимания и усталого отчаяния. Он правда чувствует себя ужасно неуютно, пусть я и не понимаю, как тут можно помочь, мой волк.

Ну конечно! Семь бед — один ответ! Перехватить его за второе ушко, возможно, не такая блестящая иде… А, ладно, блестящая. Бранн успокаивается снова, замирает.

А ты, мой волк, и рад.

Да, мы дома. Да, ты отвоевал своего друга у границы миров. Да, ты очень даже способен воздействовать на этот мир, видишь ты его или не видишь. И найти самые неблагие острые уши на свете тебе это нисколько не мешает тоже.

Дрожь покидает Бранна отзвуком удара по спине. Ворона помогает тебе подняться, оглядывается, только сейчас осознав, в насколько большой лес вы попали. Уточняет:

— Король Дей, могу ли я попросить у тебя право немного колдовать в твоем королевстве?

Сомнение в голосе можно было бы принять за оскорбление…

— Не знаю, получится ли, — продолжает Бранн. — Неблагие теряют магию в тех невероятно редких случаях, когда попадают к вам.

— Конечно! Думаю, это вообще не запрещено, колдовать магам.

…если бы ты ни был так бодро настроен после возвращения домой, мой волк.

— Интересно, как же узнать дорогу, если не у кого просить? Король Дей, подумай, прошу, о своем Доме. О том, как выглядит твой замок, сердце твоего королевства, столица Благого двора…

Можно же было спросить меня! Я же специальный указыватель дорог! Ну и что, что начало пути нам прочертили друиды! И середину! И конец!

Эй!

Черный замок рисуется перед внутренним взором легко, заставляя щемить сердце, отдаваясь радостью и ощущением близкого понятного и родного дома. Над силуэтом города и стены вздымаются две остроконечные башни. Одна из них, королевская, служит в темные времена сигнальным костром: её шпиль выполнен в виде оскаленного в небо серебристого волка, из пасти которого может показаться дым или даже огонь.

Наша Ворона сосредоточенно хмыкает.

Картинка слегка смазывается, зато теперь в каждом из вас живет прямой указатель на замок. Даже если тебе придется расстаться с Бранном или пойти дальше без меня, ты дойдешь, мой волк.

— Итак, нам надо идти… — начинает Ворона и замедляется.

Словно сверяется с внутренним компасом! Но стоит ему обратиться к живущему внутри знанию, как от неблагого расходится изумрудно-золотая сияющая волна, которую мой волк чувствует теплым водопадом, который проходит сквозь усталое тело.

— Это еще что тако…

Волна сияет. Словно моя госпожа добрым днем. При взгляде на Дея.

Она гудит, ширится, расходится, заставляя птиц с карканьем, пеньем, чириканьем, уханьем, курлыканьем и клекотом срываться со своих мест; зверей — разбегаться по норам в самой середине дня; а насекомых — застывать, как под опускающимся сапогом.

Сама земля звенит, как огромная чаша — высохшая, растрескавшаяся, на дно которой упала одинокая капля живительной влаги.

— Так сколько, говоришь, у вас при Дворе магов?

Голос Вороны остается спокойным, он приподнимает руку, чтобы потереть правую бровь — ты чувствуешь его движение, он задевает твою кисть.

— Считай: один придворный, говорят, давно он был мощным целителем, но был проклят королевой Верхнего мира, а потому растерял большую часть своей силы, — мой волк хмурится, припоминая. Ворона послушно загибает пальцы. — Потом у нас есть его помощник, про этого ничего не говорят, помощник и помощник. Ещё при дворе есть алхимик, его зелья пользуются спросом перед балами и ночью Самхейна среди тех, кому трудно использовать свою кровь, — Бранн под твоей рукой вздрагивает, но молчит, — чтобы обращаться или зачаровывать смертных.

Мой волк задумывается, Бранн так и стоит с тремя сошедшимися в кулак пальцами и смотрит на них невидящим взглядом.

Добро пожаловать в Благой мир! Неблагой избалованный магией ши!

— Ещё есть звездочет, но вроде один. А не целая Башня, как у вас. Ну и, разумеется, живет он где-то наверху, по-благому, а не в яме! Вроде не умер, — говорит мой Дей словно сам себе.

Бранн с усилием загибает четвертый палец, смотрит на не составленный кулак.

— И теперь ещё пятый, если повезет, и я не лишусь магии.

Кулак все-таки составляется. Нашему неблагому словно хочется им кого-то ударить, и это точно не ты. Вот и все, что я могу тебе сказать, мой волк.

— Тогда понятно отчег…

Уже второй раз нашу Ворону обрывают посреди слова — сразу представляется случай пустить сомкнутый кулак в дело! То есть поднять вокруг вас знакомый еще по болоту огненный кокон. Бранн делает это быстро и естественно.

А по ту сторону огня беснуется оголодавшая буря.

Поднявшаяся из ничего, она тянет ветряные щупальца, которые вздымают листья, вырывают комья земли, бросают их во все стороны, обозначая кокон, а затем сосредотачивают на нем все силы! Грязь облепила бы его целиком, но она сгорает, не долетая до поверхности щита.

Бранн сердито вздыхает под твоей рукой: