Темное пламя любви

Ольга хотела бросить что-нибудь колкое, однако промолчала – не нашлась, что сказать, чем уколоть Гантимура. Вообще, эти слова о плотской любви ее вдруг самым странным образом взволновали… очень взволновали! А между тем ничего такого у нее и в мыслях не было с тех самых пор, как вдребезги разбилась их жизнь с Игорем. Она отчетливо помнила, что перед тем, как наткнуться на проклятый пистолет, мечтала о его объятиях, помнила то волнение, которое всегда охватывало ее при мыслях об Игоре и о любви с ним. Это всегда было волшебство, это всегда было счастье, и Ольге даже в голову никогда не могло прийти того, чтобы возжелать другого мужчину, узнать, каким бывает секс с кем-то другим… конечно, это был бы именно секс, а не любовь, которая соединяла их с Игорем! Да, голова тут, разумеется, ни при чем: просто ни тело ее, ни сердце не желали никого, кроме Игоря. Но воспоминания о случившемся кошмаре научили ее гнать от себя тоску и томление. Ольга уверила себя, что не вправе мечтать о любви, потому что до сих пор не знала причину, по которой Игорь вдруг начал стрелять в нее. Но Гантимур сказал, что на Игоря была наведена порча… То есть он ни в чем не виноват! А после тех видений, которые явились Ольге во время клинической смерти, после того, как она смотрела в глаза Игоря, слышала его слова о любви, все подавленное, затаенное, тщательно скрываемое даже от себя самой снова всколыхнулось в ней, и в сердце, и в теле. И вспомнились слова Игоря, которые были исполнены такой печали, такой безысходности: «Я тебя отдаю, отдаю своими руками, отдаю ему… Лишь одно это вернет меня к жизни. Я не слишком дорожу ею, ведь теперь она станет только раскаянием за то, что я сделал, только раскаянием, горем и тоской, но если я умру, то уведу с собой и тебя. Заберу против своей воли! Понимаешь, Оля? Ты умрешь, если умру я, потому что любишь меня, потому что цепляешься за меня и не сможешь избавиться от желания видеть меня снова и снова. Только он, только другой сможет вернуть к жизни тебя и меня, только с его помощью ты поймешь, что произошло с нами, но это будет не прежняя наша общая жизнь. У каждого будет своя… наши тропы разойдутся… Но мы оба останемся живы, вот что самое главное, понимаешь, Оля?»

Это воспоминание заставило ее задрожать, слезы прихлынули к глазам. Откуда все это знал Игорь? По каким вещим тропам прошел он, чтобы предсказать то, что случится с его женой? Тот, кому он отдавал свою любимую ради ее и своего спасения, – это, конечно, Гантимур. «Только с его помощью ты поймешь, что произошло с нами», – сказал Игорь, и это истинная правда, она уже многое поняла с помощью Гантимура.

Значит, правдой будет и все остальное?

«Что, что остальное?! – чуть не вскрикнула Ольга. – Как можно меня отдать кому-то? Я что, вещь?! Как он может распоряжаться моей судьбой, моей любовью к нему?! Или он там – там, где его мысли и душа пребывают сейчас, – так намучился, так настрадался, что для него утратила всякое значение любовь, верность, теперь главное только жизнь, пусть даже это жизнь без любви и без меня?!»

Она уже почти ничего не видела от слез, все чаще и чаще натыкалась на сучья и ветви этого мертвенного, гнилого пути, и если бы они были настоящими, как у живых, не разлагающихся от малейшего прикосновения деревьев, она бы, конечно, изранила все ноги и пропорола их до крови.

И вдруг внезапная догадка заставила ее остановиться.

Они с Гантимуром пришли сюда, в мир мертвых, из мира живых. Но Игорь в своей долгой-предолгой коме находился где-то между этими двумя мирами! Он был воистину ни жив, ни мертв! Неужели Гантимур не поможет ей попасть в тот странный промежуточный мир, не поможет увидеть человека, ради которого она готова на все?!

Надо уговорить Гантимура! Наверное, наверное он знает пути и в тот мир, а не только в мертвый!

В порыве отчаянной надежды Ольга готова была поверить в самое невероятное, в то, что еще недавно сочла бы полной нелепостью и той пресловутой «этнографической лапшой», которой Гантимур так умело увешал ее уши! Но сейчас даже слабый проблеск надежды заставил ее совершенно перемениться.

Ольга смахнула слезы и ускорила шаги, но тотчас новая догадка заставила опять приостановиться.

Нет, от Гантимура надо скрывать свои страстные желания во что бы то ни стало увидеть Игоря! Он ведет такие странные разговоры… он обуреваем одной надеждой – уничтожить это дерево… как его там, ну, обиталище злобных душ… мугдыкен, вот как оно зовется! Нельзя вот так впрямую выпалить: помоги мне пройти в тот мир, где странствуют душа и мысли Игоря, и тогда я…

Да, что ты – тогда? На что ты готова ради того, чтобы вернуть любимого?

На все, ты сама знаешь, что на все! Однако как воспримет Игорь это твое «все»? Простит ли, если узнает, что ты готова отдаться Гантимуру и сделаешь это, если у тебя появится хоть малейшая надежда снова встретиться с Игорем?

Какое прощение, о чем ты?! Он же сказал, что у каждого будет своя жизнь, что ваши тропы разойдутся! Значит, он готов к вашему расставанию!