Темное время души

– Ну, все в сборе, – проговорил Лешик, снова беря в руки бутылку шампанского. – Открываю! Поберегись!

Танька вскрикнула неуклюже, будто страшно испугалась выскочившей из горлышка пробки. Как-то слишком комплиментарно в сторону Лешика вскрикнула. Леся взглянула на нее удивленно, улыбнулась слегка – что это, мол, с тобой?

Чокнулись, выпили за благополучное возвращение хозяйки дома. И даже Коленька совсем по-взрослому выпил глоток шампанского, улыбнулся снисходительно причитаниям Ольги Петровны в сторону Лешика о том, что «ребенку рано» и «не надо с этим шутить», что «все и начинается с одного глотка…».

«Какой он худенький стал! – подумала Леся, глядя на сына. – И как будто чужой совсем… Прав тогда был Лешик, ой как прав! Ему бы и впрямь с отцом лучше было! Мальчику все-таки отец больше нужен, чем бабушка…»

И вдруг сама испугалась этой своей мысли… А я? Почему я-то сама себя в этот ряд не ставлю? Отец, бабушка… А я где?

Задумавшись и потеряв нить общего разговора, она вдруг увидела всех со стороны как на яркой цветной фотографии, будто вовсе она не здесь, не с ними пьет шампанское и ест вкуснейший Танькин пирог, а сидит в углу комнаты, никем не видимая и никому из них не нужная. Вот ее очень хороший, замечательный муж, которого она больше не любит и с которым надо сегодня ложиться в одну постель, а вот ее энергичная и жизнерадостная мама, отобравшая у нее ребенка только потому, что ведь надо вложить в кого-то излишки этой энергии и радости жизни – не пропадать же добру! Вот ее дети, которые не очень-то и рады ее приезду…

Но как так получилось? Ведь когда-то все хорошо было… А сейчас что осталось? Будто шла по ровному полю и провалилась в темную яму. Когда это падение началось, с чего, почему?

Может, и не было никакого ровного поля, может, все с этой темной ямы и началось? Может, она сразу там находилась, а сама думала, что идет по ровному полю? Как там Веничка говорил – не повзрослела еще, заплюхалась в детском эгоизме…

Выходит, и сейчас она лишняя на этом семейном празднике? Хоть и посвящен этот праздник ее возвращению… Да, лишняя. Блудная жена, плохая дочь, никчемная мать. Все хорошие, она одна среди них плохая. И у всех есть кого любить… У мамы есть кукушонок, у Лешика – его обожаемая Лиза, а у нее кто? Танька? Подруга, на плече у которой она никогда в жизни не заплачет и которой и рассказать-то про себя ничего нельзя? Потому что она презирает Таньку, потому что та никогда ее не поймет?

Вот тебе и все как у всех, и даже лучше… Как лучше, если она лишняя на этом семейном празднике, устроенном в честь ее возвращения? Сидит за этим сытым столом как нелепая декорация… Даже у Таньки есть тут свое законное место, а у нее – нет…

Надо же, какое вдруг откровение горестное нашло. Она ж полагала всегда, что все совершенно наоборот – это они приложены к ней в качестве красивого фона ее благополучия, показателя ее жизненной успешности… И что теперь со всем этим делать, как дальше жить?

Ой, да ну и пусть! И вообще… Если уж до конца быть честной перед самой собой, разве это сейчас ее гложет? Ведь нет! Совсем другая мысль ее мучает… Никак из головы эта проклятая мысль не идет – встать бы и выбежать на улицу, поймать такси и рвануть обратно в аэропорт! А что? Билеты на самолет наверняка есть! Сейчас много рейсов в Сочи, улететь можно! Улететь, через каких-то три-четыре часа увидеть Сашу… Пусть бы она была самой ужасной на свете женой и матерью, плохой подругой и дочерью – она бы так сделала! Если б только он ее ждал…

– Лесь, ты чего молчишь, не отвечаешь мне? О чем так сильно задумалась? – услышала она Танькин голос и вздрогнула, будто очнулась. Переспросила растерянно:

– Что, Тань? Я не слышала, о чем ты спросила…

– Ты чего такая незагорелая, спрашиваю? Будто не на море была…

– Ну да, не загорела… Погоды не было, Тань. И море все время штормило.

– Но как же… Я смотрела прогноз, всегда там было плюс тридцать и без дождей… Да и как еще может быть в Сочи в начале августа, не понимаю?

– Можно подумать, Тань, ты там каждый год в конце июля пропадаешь… – насмешливо ответила Леся и увидела, как Лешик глянул на нее неодобрительно. Мол, зачем Таню обижаешь ни за что ни про что?

– Нет, я вообще там ни разу не была… – не заметив, как обычно, никакой насмешливости, с улыбкой проговорила Танька. – Я никогда нигде не была, ты же знаешь. Моей зарплаты едва-едва на жизнь хватает, какие мне поездки!

– А хотела бы, Тань?

– Даже не знаю, Лесь… Нет, наверное, не хотела бы. Мне и здесь хорошо. Да я вообще не понимаю людей, которые куда-то ездят, будто им дома не сидится! Неужели им денег на это не жалко, а? Мне бы вот жалко было, ей– богу… Это ж получается – деньги на ветер, ведь жалко же…

– А куда, если не на ветер, Тань?

– Ну… Можно скопить хорошую сумму, если их аккуратно и с умом расходовать… И дачку купить, например… Ездить туда, в огороде копаться, соленья-варенья на зиму заготавливать… Все больше пользы будет, чем просто так деньги спускать неизвестно на что!