Темногорье

Дядя Дима наложил повязку, а Игорь помог слугам убрать кровавые тряпки. Катя только увидела красные пятна, так сразу отвернулась — подождет еще немного, когда все закончится. Вскоре позвали служанок присматривать за раненым. Да лекарь один остался, чтобы за путниками, видимо, наблюдать. Дядя Дима строго-настрого запретил кормить Готварда, так звали герцогского сынка. Имя-то какое, с первого раза и не выговоришь. Интересно, как его сократить можно? Вард или Готя? Все одно, слух режет. А служанкам хоть бы хны, знай между собой щебечут "сэр Готвард". Тот без сознания лежит, но все равно — сэр.

Затем их позвали к герцогу, даже перекусить не дали. Точнее, позвали дядю Диму, а их с Игорем так — за компанию. Тот ожидал путников в своей опочивальне. Комната просторная, стены расписаны фресками со сценами охоты. Там же висит штандарт с изображением единорога. Герцог указал им на лавки и произнес одно слово:

— Рассказывайте.

Дядя Дима в подробностях стал описывать операцию, а Катя быстро начала напевать песенку, не вслух, конечно. Ну не хочет она про это слушать. Герцог внимательно выслушал и велел:

— И про себя тоже.

У Кати отлегло, с ранами покончено. Дядя Дима рассказал не все, о многом умолчал. Но и так понятно: оказались в странном месте не по своей воле. Чтобы попасть домой, надо найти проходы между мирами. А герцогу любопытно: какой у них мир, что видели в дороге. Хорошо, что догадался распорядиться насчет еды. А то уже за полночь, голова от голода кружится.

— Значит, многие болезни вы победили? — вопрошает герцог.

— Многие, но не все, — отвечает дядя Дима, — появились новые.

— И войн нет?

— Есть, — говорит дядя Дима. — Реже, но кровавее, с вашими не сравнить.

Герцог усмехается в бороду:

— И утверждаешь, что живете лучше нас?

— Комфортнее, — не уступает дядя Дима, но Кате мнится, что он сам не уверен, — удобнее. Женщины в родах не умирают, младенцы тоже, точнее, редко когда.

— И все так живут? — допытывается Его светлость.

Дядя Дима умолкает, потому что врать не хочет.

Герцог с какой-то жалостью смотрит на них.

— Вы же слабые. Парень твой меч в руках не удержит. А девчонка… Чего дергаетесь? Что я девку от парня не отличу? Девчонка крови испугалась.

И тут не выдерживает Игорь:

— А зачем быть все время сильным, если можно просто жить без войн? Просто жить хорошо, чтобы без смертей и голода.

Герцог непонимающе смотрит на него:

— Так не бывает, парень. Не в человеческой это природе, запомни. Ты не захочешь воевать, сосед захочет. Потому что у тебя дом лучше, край богаче, дети умнее. Всегда найдется повод для зависти. А мирный — значит, слабый, за себя постоять не может. Настанет время, когда вас голыми руками возьмут. Придут голодные и жадные и отберут, а вас сделают рабами. Потому что мало владеть, надо еще удержать.

Он поднялся, давая знать, что аудиенция закончена. Их проводили в покои для слуг, те располагались под крышей башни. Стены обиты деревом, наверное, чтобы холодом от них не несло. Возле дверей встали стражники, чтобы нечаянные гости не сбежали. Но больше всего Катю в тот момент интересовал вопрос туалета, не может она уже терпеть. И спросить неудобно. Но тут взгляд наткнулся на горшок. Ха-ха-ха, добро пожаловать обратно в детство!

Потянулись дни, однообразные и длинные. Дядя Дима дежурил у постели больного, Катя предпочитала отсиживаться у себя. А Игорь пытался устроить вылазку по крепости, но ему пару раз дали по шее и велели не высовываться, а не то укоротят.

— Всю жизнь мечтал в настоящем замке оказаться, — страдал он, — а из башни даже нос не высунуть. И окна нормального, чтобы рассмотреть окрестности, нет. Даже в туалет местный не пустили — не положено!

— С нормальным окном зимой от холода околеешь, — проворчала Катя. — А в замковом туалете задницу отморозишь.

До чего же в крепости прохладно. Понятно теперь, откуда пошло выражение "голубая кровь". За этими стенами и руки голубые, и ноги тоже, хорошо, что им вещи отдали, Катя натянула на себя свитер.

Готвард пришел в себя под конец третьих суток. То ли антибиотики подействовали, которые дядя Дима толок и вместе с водой давал раненому, то ли дренажная трубка, через которую выходил гной, то ли молодой организм, но дядя Дима объявил, что опасность миновала.

— Тогда я могу вас подменить, — предложила Катя, — а вы хотя бы выспитесь.

Дядя Дима провел с нею и Игорем строгий инструктаж и отправился к себе. Катя повеселела: все-таки ухаживать за раненым гораздо приятнее, чем ассистировать на операции. Вытереть пот со лба, подать воду. Дядя Дима разрешил Готварду бульон, но хитро сваренный: надо немного поварить курицу, потом первый бульон слить, добавить к курице воды и варить на втором бульоне. Вот его и давать больному.