Темной-темной ночью…

Выяснив, что мобильный телефон зарегистрирован на имя некоего Копылова Владимира Алексеевича, милиционеры без труда установили его домашний адрес. Поехали туда.

Соседи сообщили, что Копылов купил квартиру год назад. Жил один, но имел немало знакомых. Довольно часто в квартире собирались веселые компании. Братья-близнецы? Нет, таких замечено не было. А вот щуплый приходил несколько раз. Но, кажется, Копылов не пускал его дальше прихожей. Пару раз они о чем-то громко спорили за неплотно закрытой дверью. А недавно Копылов буквально выбросил его на лестницу. Он ведь очень сильный, этот Копылов, владеет восточными единоборствами.

В самой квартире всё было перевернуто вверх дном. Повсюду осталось множество отпечатков пальцев.

Одновременно богатый улов принесла милицейская база данных.

Оказалось, что три года назад Копылов проходил по делу об угоне иномарок, но был оправдан за недостаточностью улик. Вместе с ним по тому же делу проходил некий Емельянцев – лысоватый молодой человек субтильного телосложения. Вот он-то получил срок. Между прочим, это его отпечатки пальцев (среди других) были обнаружены в разгромленной квартире убитого. Другие отпечатки принадлежали братьям-близнецам Щукиным, которые сидели в той же колонии, что и Емельянцев, но освободились несколько раньше. Такой вот интересный клубочек завязывался.

Тем же вечером взяли всех троих.

Емельянцев «раскололся» сразу. Вот что он рассказал:

– Мы не собирались его убивать. Было времечко, Копылов называл меня лучшим своим другом. Мы удачно проворачивали кое-какие делишки с угнанными иномарками. Три года назад нас повязали, и Володька уговорил меня взять всё на себя. Он очень хорошо умел убеждать. Ну, какой смысл вдвоем париться на нарах? Тебе, мол, всё равно не выкрутиться, вот и бери всё на себя. А я, когда уляжется шум, продолжу наш тихий бизнес. Половину, даже 60 процентов буду откладывать на твой счет. Выйдешь на волю состоятельным человеком, купишь квартиру, тачку, обстановку, да и расслабишься на полную катушку…

Я и согласился, дурак! А когда, отсидев, пришел к нему за обещанной долей, он выпучил глаза: «Санёк, да я едва свожу концы с концами! Весь в долгах, как в щелках!» А у самого морда чуть не трескается от сытости. Но всё же я хотел решить по-хорошему. Закончилось тем, что он сбросил меня с лестницы и послал подальше.

Тогда я вспомнил про братьев Щукиных, с которыми сдружился на зоне. Разыскал их и попросил совета.

Они тут же составили план. Дескать, вдвоем приедут к Копылову и предложат ему посмотреть за городом «бесхозную» тачку. Затем в машине один из братьев предложит ему выпить за знакомство. В коньяке будет зелье, от которого он отключится минимум на час, а затем будет квелым до самого вечера. Когда он вырубится, они подберут меня, и мы все вместе поедем в глухой лес. Они знают подходящий уголок. Дождемся, когда Копылов очухается, и наглядно обрисуем ему обстановку. Мол, или пиши расписку, или останешься в лесу навечно. Но убивать мы его не собирались.

Вроде бы всё шло точно по плану. Но когда мы подъехали к оврагу, Копылов вдруг ожил. Квелым он не выглядел. Напротив, был полон неукротимого бешенства. Нам никак не удавалось повалить его. Он мог одержать верх, а это было бы несправедливо. И тут мне на глаза попалась монтировка… – Емельянцев вздохнул: – До чего же обидно загреметь на нары снова из-за этой сволочи!