Темной-темной ночью…

Примерно месяц назад ему позвонил по городскому телефону незнакомый мужчина. Назвавшись Василием Ивановичем, он сообщил, что приехал в Р. из Санкт-Петербурга специально, чтобы встретиться с ним, Тусанским. Он, мол, прочитал его книжку об истории местного музея, и она произвела на него сильное впечатление. Очень мастеровитый очерк! На столичном уровне! Не перевелись, оказывается, в нашей провинции блестящие перья! Далее Василий Иванович сообщил, что по профессии он – искусствовед, автор ряда монографий. Его конек – сохранность музейных фондов, запасники которых часто расположены в подвалах. Вообще, музейные подвалы – тема его докторской диссертации. Нет ли у господина Тусанского более подробной информации о подвальных помещениях местного краеведческого музея?

Польщенный журналист ответил, что не ставил своей целью писать о музейном подвале, но материала у него вдоволь, включая чертежи, которые он перекопировал из архива. И уж, конечно, он готов предоставить их коллеге-литератору.

Василий Иванович пригласил его в кафе на деловой ужин. Он оказался сравнительно молодым человеком. Поджарый, спортивного типа. Рассказал много интересного о музейных раритетах. Сразу чувствуется – эрудит! Очень благодарил за копии чертежей. Расспрашивал о системе вентиляции и прочем. Заинтересовал его также призрак купца Жбанова. Обещал прислать экземпляр своей монографии с дарственной надписью. Приглашал в гости. Обещал показать северную столицу. Сам он за ужином не выпил ни капли, поскольку этим же вечером собирался в обратную дорогу за рулем своей машины, которая стояла под окнами кафе.

– Какой марки автомобиль, не помните?

– Серого цвета.

– На регистрационный номер вы, конечно, не обратили внимания? – предположил Манеев.

– Я записал его на салфетке, – неожиданно признался Тусанский. – Понимаете, окончание нашей беседы оказалось скомканным. Василию Ивановичу кто-то позвонил, и он моментально отбыл, так и не оставив в суматохе своего адреса. Но когда его машина отъезжала от кафе, я записал номер, надеясь установить по компьютерной базе данных адрес Василия Ивановича. Да и его фамилию тоже. Всё же нечасто появляются в нашем городке маститые искусствоведы.

– Установили?

– Увы! Владельцем автомобиля с этим регистрационным номером оказался некий Сирохин Анатолий Константинович. Причем, числится он сотрудником автосервиса. Наверное, тут какая-то ошибка.

Никакой ошибки, конечно, не было. Манеев уже понял, как всё произошло.

Некий Сирохин – спец по музейным кражам – получил заказ на золотую табакерку купца Жбанова. Приехав в Р., он посетил музей, осмотрелся и сделал вывод, что к экспонату проще всего подобраться через подвал. Но ловкому «музейщику» не хватало информации. И тут ему на глаза попалась брошюра Тусанского, в аннотации к которой подчеркивалось, что автор опирался в своей работе на архивные материалы. Встретившись с Тусанским и польстив тому, Сирохин сумел получить от него копии чертежей подвала. Кроме того, эта беседа натолкнула вора на мысль нарядиться призраком. Какое-то время требовалось для подготовки. Дальнейшее было делом воровской техники. Одного только не учел «музейщик». Он перестарался, выставив себя маститым искусствоведом. И скромному автору захотелось подробнее разузнать о титулованном госте…

Манеев посмотрел на часы. Если его догадка верна, то Сирохин всё еще в дороге. Путь до Питера неблизкий. Еще не поздно устроить перехват. С санкции начальства, разумеется…

Серый «Фиат» Сирохина остановили при въезде в город на Московском шоссе. Золотая табакерка находилась в багажнике, завернутая в ветошь. Сирохин пытался доказать, что это всего лишь дешевый турецкий сувенир, купленный на распродаже. Услыхав, однако, что находку связывают с кражей из музея, быстро приуныл. Он был очень неглупый вор, этот Сирохин, и имел все основания полагать, что обтяпал дельце весьма ловко. Столь быстрое разоблачение стало для него полным сюрпризом.

ГОЛЫЙ ТРУП В ОВРАГЕ

В глубине лесного массива на дне оврага с обрывистыми склонами в колючей гуще шиповника лежал голый труп. Абсолютно голый. Даже без носок. Случись это месяцем позже, лежать бы ему там до весны. Но грибной сезон еще продолжался, и вышло так, что в глубокий овраг спустился въедливый любитель тихой охоты, рассчитывая обнаружить там нетронутый уголок грибного царства. А обнаружил голый труп.

Грибник, надо отдать ему должное, оказался человеком бывалым и законопослушным. Позвонил по мобильнику куда следует, и даже пообещал лично дождаться сыщиков на развилке лесных дорог, внятно разъяснив, как туда проехать.