Темной-темной ночью…

Судя по голосу, звонила молодая женщина. Уточнив, действительно ли это телефон милиции, она попросила записать сведения, которые помогут разоблачить матерую взяточницу. Некая Балакина Татьяна Алексеевна, преподавательница вуза (следовало название) берет поборы со студентов за хорошие оценки. Система отлажена. Барыш для этой хапуги оставляют в ячейке камеры хранения на автовокзале. Номер ячейки и шифр ей сообщают по телефону. Вечером она спокойно забирает добычу. Послезавтра, например, ее будет ждать золотая брошь с рубинами. А на дне коробочки под подкладкой написано: «Спасибо за пятерку!»

Далее звонившая сообщила номер ячейки, шифр и даже ориентировочное время, когда Балакина придет за брошью.

– Возьмите ее с поличным! Не ошибетесь! – заключила она свой монолог. – Нет, назваться я не могу – опасаюсь за свою жизнь. Всё!

Связь прервалась. Звонок был сделан с уличного таксофона.

Столь оперативная, пускай и анонимная информация требовала вмешательства. Разобраться и доложить было поручено капитану Леониду Рожкову.

Сведения, собранные капитаном о Балакиной, никак не стыковались с анонимным сигналом. Она вела факультативно курс японского языка. Ее занятия посещали те студенты, которые добровольно выбрали японский в качестве второго изучаемого языка. Причем Балакина выставляла не оценку, а «зачет». Благодарность «за пятерку» лишалась всякого смысла. Да и зимняя сессия была еще далеко за горами.

В деканате о Балакиной отозвались уважительно: обязательная, выдержанная, тактичная. Строгая – но в меру. С коллегами поддерживает ровные отношения, врагов не имеет. Три года назад похоронила мужа. Воспитывает двух сыновей – 13-ти и 12-ти лет.

Рожков через щелку заглянул в аудиторию, где Балакина вычерчивала на доске иероглифы. В этой невысокой стройной брюнетке с умными серыми глазами и твердым рисунком подбородка угадывалась некая упрямая сила.

От участкового Рожков уже знал, что ребята у Балакиной благополучные, домашние, толковые. Живет семья скромно, но дружно.

Так может, анонимный звонок – чья-то злая шутка?

Однако же, Балакина пришла на автовокзал в точно указанное время и без колебаний направилась к камере хранения.

Рожков подошел к ней вместе с понятыми как раз в тот момент, когда она открыла ячейку. Отрекомендовавшись, вежливо попросил показать, что находится внутри.

Она в растерянности протянула ему сверток.

Капитан попросил, однако, чтобы она сама развернула бумагу.

На свет появилась черная бархатная коробочка. Внутри покоилась золотая брошь с рубинами. А под шелковой подкладкой зловеще чернела надпись: «Спасибо за пятерку!»

– Это какая-то ошибка! – не отступала от своей линии Балакина.

– Вот и давайте разберемся вместе, – предлагал Рожков. – Вы ведь сами пришли за брошью, верно?

– Я пришла не за ней!

– Будет лучше, если вы расскажете мне всё.

– Ну, извольте… Есть у меня свекровь – Клавдия Ивановна. Она владеет собственным домом с участком. Это в черте города, но условия там дачные. Рядом лес и озеро. Пока был жив муж, он часто навещал ее вместе с мальчиками.

– А вы?

– Наши со свекровью отношения как-то сразу не заладились, – призналась Балакина. – В подробности вдаваться не хочу. Скажу одно: своих мальчиков против Клавдии Ивановны я никогда не настраивала. Она как-никак им бабушка и по-своему любит их. Даже после смерти мужа мальчики гостили у нее летом по месяцу и больше.

– Что же случилось потом?

– У меня появился друг, – сухо ответила Балакина. – Костя часто бывает в нашем доме и старается сдружиться с мальчиками. Это серьезно.

– Так-так…

– Минувшим летом мальчики тоже гостили у Клавдии Ивановны. Однажды я поехала их навестить. Встретились мы, естественно, не в доме, а на озере. Я принялась расспрашивать своих ребят и вдруг с ужасом поняла, что Клавдия Ивановна целеустремленно настраивает их против Кости! – в серых зрачках Балакиной блеснули молнии. – Что мне оставалось?! В тот же день я привезла их домой. А Клавдии Ивановне объявила, что мальчиков к ней больше не отпущу!

– С вашей свекровью проживают другие родственники?

– Нет, она совершенно одна. Правда, минувшим летом у нее, по рассказам мальчиков, появилась какая-то жиличка. Но лично я ни разу ее не видела.

– Вернемся к нашим баранам. Точнее, к ячейке.

– Дома выяснилось, что ребята в спешке оставили у Клавдии Ивановны свои любимые дискеты. Я обещала купить им новые, но всё это как-то затягивалось. И тут буквально сегодня утром Клавдия Ивановна позвонила сама и сказала, что случайно наткнулась в тумбочке на дискеты и решила переслать их мальчикам. Она, мол, уже оставила их в ячейке на автовокзале. Сообщила мне ее номер и шифр. Вот за этими дискетами я и пришла!

– Вам не показалось это странным?

– Отнюдь! Она отлично понимает, что на личную встречу с ней я не соглашусь, а уж мальчиков не отпущу тем более!

Некоторое время Рожков размышлял.

– Дайте мне адрес вашей свекрови…

* * * * *

Клавдия Ивановна оказалась тучной, не вполне, видимо, здоровой и не очень-то приветливой особой. Но глаза у нее были ясные, цепкие, властные. Такая в обиду себя не даст.