Темной-темной ночью…

Хорькову, наконец, удалось успокоить, и она рассказала сыщикам о ночном происшествии. Она сидела на привычном месте, когда со второго этажа послышался звук колокольчика. Нет, о призраке она не подумала. Бывает, что от сквозняка позвякивают хрустальные подвески люстры. Она включила на рубильнике свет наверху и пошла посмотреть. На двери главного зала висел колокольчик с красным бантом. Но откуда он взялся? Час назад она делала обход, никакого колокольчика не было и в помине. Тут за ее спиной послышался какой-то шум. Она обернулась. О, ужас! Перед ней стоял призрак: белый балахон, черная борода, страшное зеленое лицо, горящие рубиновые глаза. Он шагнул к ней, выпростав руку. Этого было последнее, что осталось у нее в памяти. Когда она очнулась, то увидела, что дверь главного зала открыта. Колокольчик исчез. Исчез и призрак. Но хуже всего, что исчезла и золотая табакерка.

К этому моменту уже было известно, что вор проник в музей через подвал. В подвал же он попал, пробравшись сначала в часовню, которая примыкала к музею с тыльной стороны. Часовня эта уже лет пять находилась в состоянии ремонта. Ее массивные дубовые двери были заложены изнутри шпалами. Но вор забрался внутрь через высокое и узкое окно, зацепив за оконный переплет металлическую «кошку» с привязанной к ней веревкой. В часовне он открыл люк, освободив его сначала от наваленных листов фанеры, затем спустился в подвал и прошел до дверцы, которая выводила к винтовой лестнице, а уж наверху исполнил роль призрака с бородой и колокольчиком. Когда старая женщина сомлела, он спокойно отключил сигнализацию, открыл дверь главного зала, похитил табакерку и был таков!

Напрашивались очевидные выводы.

Грабитель был ловким и проворным субъектом. Забраться по веревке на семиметровую высоту и проскользнуть в узкое окошко, не оставив при этом никаких следов, сумеет не каждый. Это раз. С богатым воображением – это два. Использовал легенду о призраке, да вдобавок привязал к колокольчику красный бант. Технарь: открыл все замки и отключил сигнализацию. Это три. Между прочим, ценную вещицу надо еще продать. Очевидно, заказчика вор имел. Это четыре. Наконец, информированность – это пять. О том, что подвал здания проходит также и под часовней, не знали даже некоторые сотрудники музея. А он знал. Он легко нашел люк, заваленный фанерой. Он свободно ориентировался в темном подвале. Знал, где находится дверца, ведущая к винтовой лестнице, и шел точно к ней, ни разу не сбившись.

Манеев имел полное представление о талантах местных братков. Грабителя, способного так ловко выкрасть знаменитую табакерку, среди «своих» не было. Значит, гастролер? Несомненно. Но так же несомненно, что у этого аса по кражам был наводчик из местных. Наводчик, который до тонкостей знал расположение подвальных помещений.

Манеев сидел в кабинете директора музея и составлял с его слов список лиц, имевших в обозримый период доступ в музейный подвал и часовню. Список получался внушительным: строители, реставраторы, сантехники, электрики, разнорабочие, пожарный надзор… Представляя, что надо найти и опросить всех этих людей, Манеев морщился.

Впрочем, фигура подозреваемого уже обрисовывалась. Муж дежурной – Хорьков – когда-то работал садовником в музейном парке, держал свой инвентарь в подвальном чулане. Жили супруги небогато, постоянно ссорились. Хорьков сильно выпивал, выносил вещи из дома.

И всё же не верилось, что изобретательный вор обратился к услугам буйного алкоголика, зная, что милиция обязательно проверит того. Нет, тут определенно кто-то другой…

В какой-то момент директору позвонило областное начальство. Пока тот объяснялся, Манеев наклонился над журнальным столиком, где была разложена краеведческая литература. Его внимание привлекла брошюра с яркой обложкой: здание музея, луна, призрак с колокольчиком… На форзаце стояла дарственная надпись: «Коллективу краеведческого музея в знак признательности за содействие в сборе материала – от автора». Подпись и число. Манеев заглянул в оглавление: «Судьба купца Жбанова», «Легенда о призраке», «Интерьеры музея»… Перелистал страницы. На глаза попался план первого и второго этажей.

– Эту книжицу написал и издал за своей счет наш местный журналист Тусанский, – пояснил директор, кладя трубку. – Летом она шла довольно бойко.

– Какого рода содействие оказывали ему ваши сотрудники?

– Мы разрешили ему работать с архивом, копировать некоторые документы. Естественно, провели по всем уголкам музея, всё объяснили. Я лично дал ему два или три интервью. Журналист он способный.

– Дайте мне его адресок…

Тусанский оказался импульсивным брюнетом средних лет с артистически всклокоченной шевелюрой.

Представившись, Манеев поинтересовался, нет ли у автора чертежей или схем музейного подвала.

Тусанский рассмеялся в ответ:

– Забавно, но вы – второй человек, который расспрашивает меня об этом!

– Кто же был первым? – пришлось ввести его в курс событий.

Узнав, что золотая табакерка похищена, Тусанский нервно заметался по комнате, но вскоре взял себя в руки и рассказал следующее.