Темные аллеи. Окаянные дни

Одиночество

И ветер, и дождик, и мгла
    Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
    До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,

    Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
    Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один – без жены…

Сегодня идут без конца

    Те же тучи – гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
    Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:

    «Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
    Разлюбила – и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.

〈1903

〉

Перед бурей

Тьма затопляет лунный блеск,
За тучу входит месяц полный,
Холодным ветром дышат волны,
И все растет их шумный плеск.
Вот на мгновенье расступился
Зловещий мрак, и, точно ртуть,
По гребням волн засеребрился
Дрожащий отблеск – лунный путь.
Но как за ним сгустились тучи!
Как черный небосклон велик!..
О ночь! Сокрой во тьме свой лик,
Свой взор, тревожный и могучий!

〈1903

〉

«Набегает впотьмах…»

Набегает впотьмах
И узорною пеною светится
И лазурным сиянием реет у скал на песке…
О божественный отблеск незримого – жизни, мерцающей
В мириадах незримых существ!

Ночь была бы темна,

Но все море насыщено тонкою
Пылью света, и звезды над морем горят.
В полусвете все видно: и рифы, и взморье зеркальное,
И обрывы прибрежных холмов.

В полусвете ночном

Под обрывами волны качаются —
Переполнено зыбкое, звездное зеркало волн!
Но, колеблясь упруго, лишь изредка складки тяжелые
Набегают на влажный песок.

И тогда, фосфорясь,

Загораясь мистическим пламенем,
Рассыпаясь по гравию кипенью бледных огней,
Море светит сквозь сумрак таинственно, тонко и трепетно,
Озаряя песчаное дно.

И тогда вся душа

У меня загорается радостью:
Я в пригоршни ловлю закипевшую пену волны —
И сквозь пальцы течет не вода, а сапфиры, – несметные
Искры синего пламени, Жизнь!

1904

Огни небес

Огни небес, тот серебристый свет.
Что мы зовем мерцаньем звезд небесных, —
Порою только неугасший свет
Уже давно померкнувших планет,
Светил, давно забытых и безвестных.

Та красота, что мир стремит вперед,

Есть тоже след былого. Без возврата
Сгорим и мы, свершая в свой черед
Обычный путь, но долго не умрет
Жизнь, что горела в нас когда-то.

И много в мире избранных, чей свет,

Теперь еще незримый для незрящих,
Дойдет к земле чрез много, много лет…
В безвестном сонме мудрых и творящих
Кто знает их? Быть может, лишь поэт.

〈1903–1904

〉

Развалины