Темные дни, черные ночи (СИ)

- Румп, скажи, какой частью своего покалеченного чешуйчатого тела ты думал, когда женился на вот этой вот? – и машет рукой в красной перчатке в сторону зеркала.

- Хотя, нет, не отвечай, и так понятно. Но тогда не ясно другое: почему ты не женился на какой-нибудь злой красотке?

- Например, на тебе, дорогуша? – иронически спрашивает он.

- А что? – парирует Круэлла и с вызовом выпячивает грудь вперед. – Мог бы выйти неплохой альянс, дорогой. Вместе бы взорвали Сторибрук к черту.

Он подходит к злодейке, и, склонившись прямо к ее уху, шепчет:

- Я лучше умру.

Круэлла смотрит в зеркало и равнодушно пожимает плечами:

- Ну, недолго осталось.

В комнату входит Эмма Свон. Она ступает тяжело, согнув спину, и неровно дышит.

Ее тяжелый взгляд из-под лба обводит все вокруг. Она закусывает губы до крови. Тьма дается женщине тяжело, гораздо тяжелее, чем черная туча высасывала из ее тела и души свет еще несколько месяцев назад. Она бросает на Круэллу раздраженный взгляд и рычит сквозь зубы:

- От тебя даже после смерти воняет псиной, и джином.

Круэлла глотает ртом воздух, возмущенная таким вопиющим обращением Темной с собой:

- Это Армани, между прочим!

И обиженно надувает губы, попутно переживая, не стерлась ли часом за столько месяцев помада.

Эмма садится напротив Темного, и внимательно смотрит в зеркало. Ее уставший взгляд так и пронизывает холодное стекло, ища чего-то, тщетно пытаясь ухватиться за осколки еще недавних, но померкших воспоминаний.

Она ищет свет в этом зеркале – последние его лучи, что, возможно, еще в ней остались. Она ищет покой, который затерялся в прошлом – тогда, когда она узнала, что ее родители сделали с дитя Малифисенты. Она сама когда-то вынуждена была оставить Генри в приюте, совсем крошку. Тогда она была еще почти ребенком, маленькой, обманутой девочкой в чужом городе, без имени и судьбы. Она тянулась к свету, а он обжег ее. Она осталась одна – без денег, без жилья, в тюрьме, со своими страхами и проблемами, с разбитым сердцем, полным не оправдавшихся надежд, измученная и потерянная. И с ребенком, которого некуда было деть, нечем было накормить. Она могла бы продолжать страдать сама, благо, ей уже не было это чуждым, но обрекать на страдания новорожденную крошку, своего сына, было выше ее сил. И она покинула его – одного, в холодном и безжалостном мире взрослых, куда и сама еще не входила. И даже тогда в ней было больше света, чем сейчас, когда вроде бы все хорошо, когда уже есть семья и Генри рядом, появился возлюбленный и настоящая подруга.

Она – Спасительница, которую саму нужно спасать. Но этого никто не сделает.

От грустных мыслей ее отвлекает тонкий голос Румпеля:

- Итак, дамы, у меня к вам дело. Мне нужно навестить свое тело, и нашептать моей драгоценной женушке, чтобы она хотя бы на диван его переложила и попыталась укрыть. Эмма, ты остаешься здесь. Прошу, дорогуша, не взорви весь Зачарованный лес к черту, и не наделай никакой беды. Мы с Круэллой скоро вернемся.

- Дорогой, ты хочешь, чтобы я вновь попала в этот городишко, к своим убийцам? Ты серьезно? – вскидывается женщина и категорически отрезает: - Да ни за что!

- Дорогуша, - склонив голову на бок, говорит Румпельштильцхен. – Ты пойдешь со мной. Если хочешь в будущем воскреснуть, то пойдешь. Я же знаю, тебе жутко скучно быть мертвой. Ты призрак и тебя все равно никто не увидит. Не волнуйся так.

- И мы оставим ее, новоиспеченную Темную, здесь? – Круэлла с подозрением косится в сторону Свон, которая дрожит в лихорадке.

- Да, дорогуша. Именно так – кивает Румпель и радостно потирает ручки.

Эмма встает и делает несколько шагов им навстречу:

- Но я бы могла пойти с вами! Сторибрук – мой дом, там мой сын…

- Да, да, и этот твой пират с подводкой, которая у него, кстати, некачественная – устало кивает Круэлла.

Темный подходит к Эмме. Его лицо склоняется над самым ее ухом, и он желчно шепчет:

- Не надейся таким образом вернуть своих близких, дорогуша. Они отказались от тебя. Как видишь, им вовсе не нужна твоя жертва. Их жизнь продолжается, в то время, как ты пожертвовала собой. Глупо надеяться, что, увидев тебя, они возрадуются. Мы пойдем одни, а ты будешь сидеть здесь и ждать нас, дорогуша. Обещаю, ты не успеешь соскучиться.

Круэлла подходит к женщине и, достав наручники из кармана шубки, смыкает их на ее запястье. Эмма одергивает руку:

- Ты что делаешь, психопатка?

Красные губы злодейки склоняются над ее лицом, и она весело шепчет:

- Забочусь о том, чтобы ты не натворила беды, пока нас не будет, Спасительница.

Эмма смотрит на нее со злостью исподлобья, и шипит:

- Я тебя уничтожу!

Круэлла торжествующе складывает руки на груди:

- Снова? Тогда позволь напомнить тебе, дорогая, что я уже умерла. С твоей помощью. Не старайся. Сиди смирно и жди нашего возвращения.

И, бросив на Эмму уничтожающий взгляд, удаляется следом за Румпелем.

Румпель стоит на улице, переминаясь с ноги на ногу, и делает недовольное лицо, едва завидев свою напарницу: