Темные дни

– В любом случае всего несколько часов в этом треклятом городе показали мне, насколько я ошибался. За мной увязались эти… караконджулы, – осторожно произнес он, незнакомое слово неуклюже слетело с его языка. – Затем меня чуть не сбил с ног огромный златорогий олень, а наездница только смеялась, хотя, будь это Белоград, я бы в жизни не отпустил ее без огромного штрафа.

Косара вздрогнула, представив, как Бахаров пытался оштрафовать самодиву.

– Я к этому не привык, – признался Бахаров. – Не привык быть беспомощным. Револьвер мне не слишком помогает. А единственное, что помогает, – это ваши знания.

Косара пожала плечами. Она бы позлорадствовала, если бы не чувствовала себя такой же беспомощной, как и он. Вот будь у нее магия, она бы уложила упыря за считаные секунды. На самом-то деле вовремя подоспевший Бахаров – вот единственное, что ее спасло.

– Судя по тому, как вы позаботились об упыре, не такой уж вы и беспомощный, – сказала она. – Вы помогли мне… – Будь она проклята, если с ее языка сорвется слово «спастись»! – Сделать мою работу.

– Я знал, как с ним справиться, только благодаря вам!

Косара больше не могла сдерживаться – и она одарила его слабой натянутой улыбкой.

– Тем не менее… спасибо.

Он улыбнулся в ответ, хотя его улыбка была более открытой и, пускай ей не хотелось этого признавать, раздражающе красивой.

– Пожалуйста.

Она схватила его за запястье. Когда он попытался отпрянуть, она не позволила.

– Ради бога, Бахаров, я не кусаюсь.

Размотав часть повязки, Косара поморщилась.

– Выглядит нехорошо.

– Все будет нормально. У меня при себе был йод.

Косара усмехнулась. Для дезинфекции раны от укуса караконджула нужно было нечто посильнее, чем просто йод. До чего же мерзкими были эти тварюшки.

– Вам нужны припарки из тысячелистника, меда и календулы, – сказала она.

– Как хорошо, что мы в больнице.

– Я ни за что не брошу вас на попечение здешних мясников. Они бы вам просто руку отрезали, и все. Нет, вы идете со мной.

– И куда же мы пойдем?

Косара не смогла сдержать вздох.

– Ко мне домой.

10

День пятый

Пол в ее отсутствие покрылся пылью, а балки крыши – паутиной. Ветер свистел в трубе, бился в окна, хлопал дверьми. Стены стонали. Половицы поскрипывали. Черепица стучала. В доме все еще оставалось немного жизни, но лишь немного.

Кухня встретила ее темнотой и холодом, а совсем не так, как обычно. Здесь не было отца, что насвистывал бы, нарезая овощи. И мамы не было, чтобы разогревать кастрюлю вчерашнего супа, помешивая в ней и громко ругаясь из-за горячих брызг бульона.

Бахаров огляделся:

– Ваши родители…

– Умерли прошлой зимой. Несчастный случай.

– Их убило чудовище?

– Пьяный водитель экипажа.

– Мне жаль.

Косара пожала плечами:

– Это Черноград. Здесь все время кто-то да умирает. – Она попыталась проглотить комок в горле.

«Это Черноград», – напомнила она себе. Ей даже повезло, что оба ее родителя столько лет были живы и здоровы. Они успели увидеть, как она завершила обучение и открыла собственную мастерскую. Они были рядом, вытирая ей слезы после всех ее горестей и перевязывая раны после бесчисленных ошибок. Ей повезло куда больше, чем многим горожанам.

Косара зажгла газовую лампу, поставила ее на полку над камином и спросила:

– А вы? Ваши родители еще живы?

Лишь секунду спустя она поняла, что, возможно, в Белограде это был бы не самый обыденный вопрос.

Бахаров печально улыбнулся.

– Мама – да, а отца я никогда не знал. Даже не знаю, что страшнее: если о моей поездке в Черноград узнает моя мама или моя начальница.

Итак, Косара был права: Бахаров действовал неофициально.

– Ваша начальница доставит вам массу неприятностей, когда вы вернетесь в Белоград, не правда ли?

Он поднял ладонь примерно на фут над своей головой.

– Вот столько будет неприятностей. Но, надеюсь, она так ничего и не узнает, если я верно разыграю карты. Мне удалось подать заявление на ежегодный отпуск незадолго до отъезда.

А, ну да. Большинство людей спешили бы поскорее пересечь Стену ради несанкционированной погони за убийцей, но возиться ради этого с документами мог только Бахаров. Заявление на отпуск, надо же.

– Если повезет, – продолжил он, – она никогда не узнает, что я не на горячих источниках Хисара и не лечу старую травму спины. Ну а если узнает, может, поимка убийцы ее успокоит.

Косара сморщила нос. Как часто полицейские нарушали закон и уходили от последствий? Слишком часто, по ее мнению.

За разговором она зажгла спичку и поднесла ее к куче газет и растопки в камине. Огонек зашипел и погас, тогда она зажгла еще одну. И еще одну.

До того как потерять магию, она щелкала пальцами, и огонь ярко разгорался. Она подняла руку вверх, повторив заклинание так, как ее учила Вила, плавными движениями развернула запястье и точным жестом пальцев…

«Что я делаю?» Она бросила быстрый взгляд на Бахарова, чтобы убедиться, что тот не видел, как она размахивала руками. Он то ли не видел, то ли притворился, что не видел.