Темные дни

Она открыла глаза.

– Что?

– На кухне старушка. С большущей скалкой. – Пауза. – Это кухонный дух?

– Ага…

– А с ней что делать?

– Оставьте для нее пару банок открытыми. Та, что с квашеной капустой, ей особенно по вкусу.

– А как насчет мужчины в очаге?

– Попробуйте догадаться.

– Это дух очага?

– Верно.

– Мне скормить ему дрова для растопки?

Надо отдать ему должное, он быстро учился.

– Хорошая идея. – Она снова закрыла глаза.

– Косара!

Ну что теперь?!

– А в туалете тоже кто-нибудь обитает?

Она притворилась спящей.

* * *

Наутро Косару разбудил вежливый кашель. Когда она открыла глаза, то увидела у кровати духа очага, который заламывал мохнатые руки. На нем было плотное кожаное пальто, черно-желтое, как кожа саламандры. Борода у него была огненно-рыжая, глаза черные, как угольки.

– Госпожа Косара, – сказал он, – наконец-то ты вернулась домой!

Косара потерла глаза.

– Здравствуй, дядя, – поприветствовала она его несколько официально, точно дальнего родственника, которого сто лет не видела.

Но он не был ее родственником и поэтому ущипнул ее за щеку.

– Ты так подросла!

На самом деле Косара не подросла с тех пор, как видела его в последний раз. Но по сравнению с его ростом примерно в две пяди, а может быть, в целых две с половиной пяди, она была практически великаншей.

– Мы все скучали по тебе, – сказал дух. – Последние дни с тех пор, как мы проснулись, в доме было очень тихо. Конечно, госпожа Невена все еще здесь, но она… хм… не та, что раньше.

– Нет. – Косара глубоко вздохнула. – Нет, не та, что раньше.

Дух вытащил из кармана трубку с длинным мундштуком и закурил, глубоко затянувшись. Комната наполнилась запахом гари: не табака, а дерева, покрытого мхом и пропитанного смолой.

– Подсоби-ка мне, – сказал дух, – у тебя всегда был отменный вкус… – Он поднял в воздух два галстука, один был ярко-фиолетовый с большими оранжевыми подсолнухами, а другой – алый с золотыми звездами.

Косара узнала их, ведь они оба принадлежали ее отцу.

– Ну, фиолетовый красивый, – задумалась она, – но красный отчетливо праздничный…

– Красный, – сказал дух. – Ты права. Красный!

– Что, есть повод надеть?

– Конечно же! Пир! – А потом он исчез в клубе дыма, пахнущего горящей сосной.

Пир. Косара вздрогнула. Она совсем забыла про это, спрятала глубоко в своей памяти, как уродливое платье, засунутое в самый дальний угол шкафа. Три дня питья, кушаний, плясок и еще раз питья во дворце Змея. Ежегодное последнее «повеселимся же, братцы!» для всех чудовищ, пир, который затевался перед рассветом в день Святого Иордана.

Косара припомнила это ясно, будто не прошло и семи лет. Слишком тесное платье, в которое она еле втиснулась, сдавливало ее в талии. Тяжелые духи, свечи, с которых капал воск, крепкий алкоголь, который Змей сунул ей в руки. Его голос шептал ей на ухо тогда еще сладкие обещания, а не угрозы.

От одной мысли о празднике у нее по спине пробежала дрожь. Если бы не Вила, она бы так и не смогла уйти от Змея.

Косара крепко зажмурилась и попыталась заснуть, но в доме было слишком шумно. Духи опрокидывали вещи, звенели кастрюлями и сковородками, плескались в лужах в ванной. Ветви близрастущего конского каштана хлестали по окнам, и каштаны падали на тротуар.

Дверь ее спальни снова открылась. На этот раз на пороге стоял кухонный дух. Ее фартук покрывали разноцветные пятна: ржаво-красное – от томатного пюре, ярко-розовое – от клубничного сока, темно-желтое – от горчицы. Волосы ее ниспадали почти до пола, заплетенные в тугую, золотисто-коричневую, как спелая пшеница, косу.

– Капуста, – серьезно сказала она.

Косаре потребовалась секунда, чтобы распознать в этом слове вопрос.

– Очень вкусная, тетушка! Ох, до чего кислая.

– Я весь год над ней хлопотала. Лето было теплое, помнишь, ой, непростое лето. Какие-то по-настоящему пронырливые бактерии из канала пытались заразить подвал, а я боролась с ними день и ночь, день и ночь…

Косара представила кухонного духа со скалкой в одной руке и разделочной доской в другой, храбро защищающую подвал от полчищ вредных бактерий и диких дрожжей. Ее губы дернулись, но она не осмелилась улыбнуться: духи могли быть ужасно обидчивыми. Если решат, что она над ними подшучивает, начнут причинять всякие неудобства, и тогда в ее доме станут пропадать ключи в самый нужный момент, или еда подгорит, стоит только отвернуться, или из каждой пары носков обязательно исчезнет один.

– Спасибо, – сказала Косара. – Капуста была расчудесная, как и маринованные зеленые помидоры. Я всему Белограду рассказывала про твои маринованные помидоры.

«Тетушка» сияла, ее щеки алели.

– Слышала, у тебя отличный вкус… – Она достала из-за спины две шляпы, широкополую изысканную, усыпанную восковым виноградом и вишенками, а также простую шляпку с вышитой розой сбоку.

Значит, набег на шкаф ее матери тоже состоялся.

– Определенно с широкими полями, – сказала Косара. – Виноград подчеркнет ваши глаза.

Кухонный дух кивнула.

– И я так подумала.

– Ты тоже готовишься к пиру?

– Конечно! Я бы ни за что его не пропустила. – А потом она исчезла в клубе дыма с ароматом свежеиспеченного хлеба.