Темные игры

– В моей спальне ты найдешь шкатулку с ключами, один из них открывает комнату, где работал отец. Там на стене шелковая чинская картина с фениксом и тигром, сними ее. Под картиной резная панель, отсчитай третью виноградную кисть слева и дважды нажми ее, а потом сдвинь вниз. Ты увидишь нишу, а в ней множество шкатулок, но возьми всего одну. Она из черного дерева, а на крышке перламутром выложен цветочный венок. Ее легко узнать, больше там похожих нет. И следи, чтобы люди светлейшего ир-Джантари не увидели ни тайник, ни как он открывается.

– Да, госпожа, – поклонился Маруди, стоя на коленях. – Будут еще приказания?

– Ах да, совсем забыла! – Наргис казалось, что она идет по веревке над пропастью. – В комнате моего брата в изголовье кровати есть сундучок. Он не заперт, и ты его легко откроешь. Найди в нем серебряный амулет и привези вместе с рубинами.

– Из тех амулетов, что вам подарил светлейший господин ир-Дауд? – спокойно уточнил Маруди. – Хорошо, как прикажете.

Он понял! Ничего лишнего не прозвучало в голосе, но глаза блеснули, а потом Маруди медленно опустил ресницы и тут же поднял их, преданно глядя на Наргис.

– И скажи Мирне, чтобы прислала настой для волос из полуночника. Из полуночника, запомнил? – подчеркнула Наргис голосом.

– Да, госпожа, – кивнул Маруди, и Наргис безразлично сказала:

– Тогда жду тебя завтра обратно. Иди и больше не трогай охрану моего будущего мужа. Веди себя прилично, если хочешь остаться у меня на службе.

– Да, госпожа! – выдохнул Маруди, поднялся и, поклонившись, вышел.

Стоило ему переступить порог, и через несколько мгновений, за которые Наргис постаралась успокоить бьющееся сердце, в комнату вернулся Джареддин. Наргис едва сдержала желание отпрыгнуть куда-нибудь за кровать или к окну, но чародей, словно поняв, что пугает ее, остановился у двери и благожелательно поинтересовался:

– Что еще я могу для тебя сделать, изумруд мой? Видишь, я держу слово.

– И я за это весьма благодарна, – сухо ответила Наргис. – Надеюсь, и после свадьбы ты так же будешь помнить о своих обещаниях.

– О, не сомневайся в этом, любовь моя, – вкрадчиво подтвердил Джареддин. – Как же я рад, что ты говоришь о свадьбе.

Он сверкнул глазами, как сытый кот, увидевший птичку и не знающий, стоит ли охотиться на нее.

– А ты думал, я разрешу опорочить свое доброе имя и честь ир-Даудов? – холодно сказала Наргис. – Я, дочь Солнечного визиря, позволю обойтись со мной как с девкой, которой можно нацепить брачный браслет в каком-то непонятном храме у неизвестного жреца? Откуда я знаю, может, это бродяга, которого ты подговорил обмануть меня за пару монет! Нет уж, если ты и правда желаешь на мне жениться, пусть это будет настоящая свадьба! С благородными гостями, которые знали наших отцов, с танцами, жертвоприношением и… всем, что положено! И тебе еще придется объяснить моему дяде и брату, как получилось, что их даже не позвали на свадьбу! Не дай боги, они решат, что мне пришлось торопиться, скрывая позор…

Она позволила голосу немного задрожать, и Джареддин торопливо шагнул к ней, мягко обнял за плечи. Наргис напряглась, но чародей лишь слегка привлек ее к себе и нежно прошептал, склонившись к уху:

– Не беспокойся ни о чем, любовь моя. Обещаю, даже тень сомнения в чистоте не коснется твоего имени. Никаких грязных слухов я не допущу. Всем будет известно, что твой дядя не смог прибыть, потому что исполняет приказ пресветлого государя, а уж с Надиром я тем более договорюсь. Он, кстати, недавно писал мне, и мы решили вскоре повидаться. Когда ты станешь моей женой, обещаю, я буду ему заботливым братом… Ты еще узнаешь, изумруд мой, что к врагам я безжалостен, однако друзей и родственников берегу всемерно. А уж как я стану беречь тебя, любовь моя…

– Отпусти, – тихо попросила Наргис, не пытаясь вырваться. – Мне… мне стыдно…

Джареддин неохотно выпустил ее из объятий и отступил на шаг. Протянув руку, ласково погладил Наргис по голове, как ребенка, и мурлыкнул:

– Мой целомудр-р-ренный изумр-р-руд… О, как приятно будет растопить медовые соты стыдливости на огне страсти…

Он отошел еще немного, поклонился и вышел, а Наргис без сил присела на кровать, боясь, что сейчас расплачется и все испортит. Но глаза были сухими, только странный озноб охватил ее с головы до ног, и Наргис сплела пальцы на коленях, пытаясь успокоиться. Он поверил! Поверил…

Теперь все зависит от Маруди. И от удачи, разумеется. Боги, спасите шахзаде Ирулана, ведь это его имя и воспоминания о детских играх напомнили Наргис другие игры, в которые она играла с братом и Маруди. Отец был милостив, он позволил маленькому рабу не только служить своим ровесникам и будущим господам, но и веселиться вместе с ними. Отец был мудр, он знал, что великодушие рождает преданность, и Маруди вырастет, зная, кому обязан всем, что у него есть.