Темные инстинкты

Но просить денег у родителей не хотелось. И следующие два года Энни приходилось наниматься то кассиром в бакалею, то помощником секретаря в какую-нибудь мелкую фирму, а иногда даже подрабатывать в баре официанткой. В письмах к родителям она всего пару раз намекала, что «с работой бывает трудно, да и учеба из-за этого иногда хромает». Родители отправляли ей немного денег и теплые слова поддержки.

Приехать на ферму получилось всего три раза. Два из них — летом, когда тетя Рита заболела и нужно было помогать матери, и один — на Рождество. И все три раза Энни поражалась контрасту между ее родными краями и большим городом. Там все стремительно менялось, «катилось» не всегда понятно, куда и зачем. Жизнь в городе иногда напоминала спуск с раздолбанной ледяной горки на сгнивших и ржавых санях. В компании с такими же «ездоками», как ты. Или лабиринт, в котором почти каждая встречающаяся тебе на пути дверь ведет в тупик (особенно когда пытаешься найти работу, связанную с финансами). А иногда Энни чувствовала себя призраком — никому не видимым и не нужным.

Дома время как будто замирало. Все делалось размеренно, без суеты и глупой спешки. Все знали, что они делают и зачем. И люди, раньше казавшиеся Энни замкнутыми и недалекими, как бы парадоксально это ни звучало, теперь виделись ей более открытыми и мудрыми, чем всезнайки большого города. Контраст был поистине удивительным.

Энни чувствовала здесь себя хорошо, и все же она ни разу не пожалела, что перебралась в город. Здесь спокойнее, но там — интереснее. Здесь все понятно и «складно», а там сразу попадаешь в стремительный круговорот событий. Город не дает расслабиться. За два года у Энни появились друзья (хотя по-настоящему близким другом стала только Бекки), и друзья эти Энни нравились. Такие разные. И конечно, интереснее тех, что были у нее на ферме. Да и заводить романы было проще. Дома всем обо всем сразу становилось известно. Жизнь там простая, необремененная интересными событиями, а люди всегда любят поговорить. Особенно про других людей. В городе же хватало и других сплетен. Городским жителям тоже нравится говорить, но чаще — о себе, а не о других.

По-настоящему волнительное событие, а точнее, целых два события, произошли с Энни в самом начале четвертого года обучения. Крупная аудиторская фирма, интересы которой были не только в коммерческом секторе, но и в государственных структурах, объявила набор в свои ряды и подала запрос в хорошие колледжи и университеты на предоставление ей рекомендаций учащихся последних курсов. Им нужно было составить список студентов, которые отвечают требованиям компании. Подходящие студенты могли начать практику в самой фирме (между прочим, оплачиваемую, — а значит, никаких бакалей, баров и прочих второсортных конторок), с дальнейшим трудоустройством в филиалы.

Энни попала в этот список. Все труды и старания оказались не напрасны. У нее чуть сердце не выпрыгнуло, когда она увидела свое имя в рекомендательном листе.

Ее распределили на участок налогов и аудиторских проверок. И хотя Энни была на седьмом небе от счастья, она понимала, что теперь трудиться и стараться нужно еще усерднее. Этот список — как фора для «бегуна» по карьерной лестнице. А таких «бегунов» вокруг хватало. И Энни дала себе обещание ни на что не отвлекаться в течение всего последнего года обучения и во время практики в компании до тех пор, пока не увидит свою фамилию в приказе о принятии ее на штатную должность.

Но именно в этот же день произошло с ней еще одно волнительное событие.

После занятий было принято решение всей компанией отправиться в кафе. Во-первых, поздравить тех, кто попал в список для прохождения практики. Во-вторых, начало каждого учебного года традиционно отмечалось в кафе «Делз», всего в квартале от колледжа.

Энни очень нравилось в «Делз». Там действовал запрет на курение, и в помещении всегда было свежо, а она привыкла к свежему воздуху и не любила запах табака. И, в отличие от баров, в которых она подрабатывала, в «Делз» отдыхали преимущественно студенты и люди до тридцати пяти лет. Атмосфера в кафе всегда была легкой и приветливой. Хотя меню заведения не могло похвастаться разнообразием, «Делз» любили за музыку в стиле старого рок-н-ролла и кантри, а также за фирменные коктейли, что так ловко смешивал бармен Ллойд. И пусть коктейли эти были не сильно крепкими, зато поражали сочетанием вкусов и невысокой ценой.

Подобные походы всегда начинались одинаково. Ребята заказывали для всех напитки, а девушки по возможности занимали свободные столики так, чтобы как можно больше однокурсников могло сесть рядом друг с другом. Хотя в этот день проблем с местами не возникло. Заведение в основном было заполнено именно студентами.

Принесли первые коктейли. Прозвучали поздравления. Затем, спустя пару минут подняли стаканы «за колледж и начало нового (а для многих — наконец-то последнего) года обучения». Музыкальный автомат переключили на бодрый рок-н-ролл, и веселье начало набирать обороты.